Екатерина Останина - Замки Луары

Помимо придворных, в замках находилось множество прислуги, контроль над которой осуществляли виночерпии, хлебодары, стольники, служащие, лакеи. Этим людям обычно помогали молодые дворяне в возрасте от 7 до 14 лет – пажи.

Что касается одежды, то на нее также распространялись строжайшие правила этикета. Так, графы не имели права носить горностаевый мех с хвостиками, использовать мех черных генетт и облачаться в парчовые робы. Они носили только одежды из шелка, бархата и дамаста. Ливреи лакеев при дворах графов не могли быть отделаны золотыми цветами или вензелями.

Истинной королевой владений монарха на Луаре с 1444 года являлась Аньес Сорель, фаворитка Карла VII. Во всяком случае, ее образ жизни можно было назвать по-настоящему королевским. Ни у одной дамы Франции не было столько драгоценностей, как у прекрасной Аньес. Ее наряды затмевали платья самой королевы, и ни одна дама не имела права носить шлейф такой же длины, как у Аньес.

Специально для нее королевский казначей Жак Кёр поставлял с Востока мех куниц и редкие шелка, а из Египта – исключительной красоты золототканые покрывала. Впрочем, Аньес считала, что не платья ее украшают, а она сама является настоящим сокровищем, обрамлением для которого служит все это великолепие, которое складывал к ее ногам влюбленный король. Аньес ввела моду появляться при дворе с обнаженными плечами и грудью. В результате большинство придворных дам стремились подражать Аньес, и расточительство сделалось отличительной приметой двора Карла VII.

Подобная погоня за модой справедливо вызывала гнев архиепископа Жана Жуневеля дез Юрсена. Этот владыка церкви много раз взывал к королю, указывая на расточительность и непростительное мотовство придворных, и даже утверждал, что стремление переплюнуть друг друга в одежде можно простить мещанкам, но никак не дамам благородного происхождения. К тому же, резонно утверждал архиепископ, все эти траты сказываются на увеличении сеньорами податей и налогов с бедняков, и все это только для того, чтобы удовлетворить прихоти модниц.

Дез Юрсен читал проповеди о том, что женщин украшает исключительно скромность. А все эти замысловатые прически и шлейфы невероятной длины отчего-то напоминали благочестивому епископу выставленных для продажи ослиц, о чем он неоднократно и говорил, надеясь, что хотя бы грубость в данном случае возымеет действие. Но ничуть не бывало. Дамы продолжали одеваться по моде и по-прежнему выставляли напоказ грудь, что приводило их кавалеров в состояние восторга, если говорить мягко.

Тем не менее Аньес заботилась и о душе. Красавица раздавала миллионы на подаяние нищим, много денег жертвовала церквям, и все же это не искупало ее вины в глазах общества хотя бы потому, что она являлась любовницей короля. К тому же, говорили недоброжелатели, из-за Аньес король настолько потерял всякий стыд и понятие о долге, что начисто забыл о законной супруге – в очередной раз беременной королеве, а все свое свободное время отдавал рыцарским турнирам. Естественно, кавалер хотел блистать, чтобы поразить своей силой несравненную возлюбленную.

В то время как королева жила в полном уединении то в замке Шинон, то в Монти, король в начале лета 1446 года удалился в усадьбу Разийи и, объединившись с Рене Анжуйским, организовал роскошный рыцарский турнир под романтическим названием «Империя пасти дракона». В Разийи облюбовали долину, где можно было установить небольшую преграду, и через эту преграду могла пройти только одна дама в сопровождении своего храброго рыцаря. Едва влюбленные проходили преграду, как перед рыцарем оказывался грозный соперник, с которым следовало немедленно сразиться. Далее следовал традиционный рыцарский поединок на копьях.

Для этой забавы Карл и Рене выбрали для себя черные доспехи и велели положить на своих коней черные попоны. Именно король и его шурин Рене и являлись главными судьями на всех рыцарских поединках. Все это делалось лишь для того, чтобы вызвать улыбку на прекрасном лице Аньес.

Знать развлекалась подобным образом в течение 8 месяцев, и вряд ли король хоть раз вспомнил, что в Шиноне его жена в полнейшем одиночестве ждет рождения ребенка. Тем не менее, когда ребенок родился (а это счастливое событие произошло в декабре 1446 года), король, по обыкновению, поздравил супругу: прислал ей новое платье для благодарственного молебна по случаю рождения сына и 3000 ливров.

А при дворе блистала и играла роль настоящей королевы, причем не только в личной жизни Карла VII, но и в политической жизни Аньес Сорель. Своих друзей фаворитка назначала на самые высокие посты. Так, например, Этьен Шевалье, королевский секретарь, по просьбе Аньес стал секретарем финансов. Благодаря Шевалье художник Жан Фуке получил заказ на часослов, который в наши дни можно увидеть в Шантийи. Фуке изобразил в своей книге многих придворных дам и, конечно, Аньес. Красавица стала моделью для написания образа Мадонны с младенцем, которая сейчас находится в антверпенском музее. Аньес Сорель показана в своем привычном виде – с обнаженной грудью, в изящном сюрко, подобающем по рангу лишь принцессе. На ее плечах – королевская горностаевая мантия – белоснежная, с темными хвостиками, а на голове – жемчужное украшение.

Историки считают, что пик царствования прекрасной Аньес пришелся на время ее пребывания в замке Лош. Воцарение фаворитки в королевском замке очень не понравилось сыну Карла VII Людовику, и его можно понять: он был всерьез обижен за свою мать. Но король не пожелал внять доводам разума и предпочел отправить строптивого сына в изгнание и добавить ему вслед несколько весьма оскорбительных для дворянского слуха выражений.

Однако вскоре, как и всякой земной радости, владычеству Аньес Сорель пришел конец. Едва король позаботился о том, чтобы у фаворитки имелся еще и свой особый замок, едва он успел назначить ей в услужение камердинеров Гийома Гуффье и Гийома де Курсель, как молодая женщина умерла в результате преждевременных родов, и даже ее возлюбленный король в тот момент не мог находиться рядом с ней, поскольку вынужден был вести военные действия в Нормандии.

В обществе ходили упорные слухи, что Аньес была отравлена, и, вероятно, для этого имелись определенные основания. Задуматься об этом факте можно было уже хотя бы потому, что до этого случая Аньес уже успела родить королю, и вполне благополучно, троих детей – дочерей Марию, Шарлотту и Жанну. Все эти девочки получили образование и воспитание при дворе. Людовик XI, их сводный брат, позаботился о девушках, выдав Марию замуж за Оливье Коэтиви, Шарлотту – за Жака де Брезе, Жанну – за Антуана де Бюэй.