Екатерина Конькова - Версаль

8 марта 1663 года Шарль Лебрен, отозванный со службы у Фуке, стал директором новой королевской мануфактуры «Гобелены». Он возглавил целую бригаду художников, которая готовила эскизы для создания стенных ковров, представляющих эпизоды из жизни короля. Очень скоро под его руководством находились, по словам Жермена Бриса, «800 работников-ковровщиков, художников, скульпторов, золотых дел мастеров, вышивальщиков – словом, всех, кто мог пригодиться для создания роскоши и великолепия».

Г. Тестелен . Людовик XIV – покровитель наук

«Гобелены» стали самой значительной в мире фабрикой по производству ковров, ювелирных изделий, мебели из красного дерева, художественных картин и скульптур.

Один из 14 гобеленов, изображающих историю короля, подготовлен по эскизам самого Лебрена. Выполнил его Пьер де Сев-младший на станке с вертикально натянутой основой. Здесь можно увидеть Людовика XIV, посещающего «Гобелены». Интендант строительства проводит короля по мастерским, показывает разнообразные работы, которые там выполняются. Среди особ, сопровождающих короля, – Кольбер и герцог Энгиенский. Господин Лебрен представляет монарху мастеров и их работы – ковры, круглые столики на одной ножке, выполненные из серебра, вазы, серебряные носилки, кабинеты из красного дерева, профилированные оловом и украшенные орнаментом в виде ветвей.

В 1661 году был принят ряд мер, направленных на то, чтобы увеличить престиж Королевской академии художеств. Лебрен стал ее бессменным канцлером.

Новый устав академии гласил, что только ее члены имеют право быть художниками или скульпторами Людовика. Академия неустанно поднимала профессиональный уровень мастеров, устраивая специальные лекции и дискуссии об искусстве. Через несколько лет академия стала крупнейшим художественным центром не только Парижа, но и всей Европы.

С 1664 года академия изучала использование аллегорий в картинах и гобеленах, выполненных по заказу Кольбера, а также разрабатывала эмблемы для памятных медалей. В 1694 году она подвергла пересмотру все эмблемы и надписи.

Король всерьез увлекался шедеврами искусства. При Людовике XIV произошло небывалое обогащение государственных коллекций. У банкира Эверарда Ябаха была выкуплена за 330 000 ливров огромная коллекция картин и скульптур, в которой находились великолепные полотна итальянских мастеров, и среди них два несравненных Тициана. Еще через три года приобрели коллекцию герцога Ришелье с 13 картинами Пуссена.

В 1671 году у того же Ябаха купили пять тысяч рисунков, впоследствии составивших ядро луврской коллекции.

До 1680 года произведения искусства оставались в Париже и начали расформировываться во время благоустройства Большого Версаля. Однако Лувр от этого не проиграл, и вся нация в результате получила значительную выгоду.

К. Перро . Восточный фасад Лувра

В это же время Людовик уступал все больше места академиям в Лувре и не слушал доводов Кольбера, утверждавшего, что для монарха больше подходит Лувр, чем Версаль. По сути, король подарил Лувр французской нации. Версаль обладает всем, чтобы очаровывать и ослеплять, в то время как Лувр превратился в настоящий храм искусства, доступный для народа. Кольбер не на шутку сокрушался: 15 000 ливров в течение двух лет истрачены на Версаль, который «служит больше удовольствиям и развлечениям Его Величества, чем приумножению его славы, Лувром король пренебрег».

Министр не совсем прав. Конечно, королю доставляет несравненное удовольствие жить в маленьком замке, выстроенном Лево, и гулять по дивному парку, разбитому Ленотром, однако и Париж Людовик без внимания не оставляет.

По крайней мере, до 1670 года вклады, предназначенные для строительства дворцов в Париже, вдвое превышают дотации для Версаля.

Версаль. Мраморный двор

Можно обратиться к счетам ведомства строительных работ:

Сохранилось свидетельство современника о королевских развлечениях: «Король, желая доставить королевам и всему двору удовольствие проведением разных необычных праздников в каком-нибудь месте, где можно было бы любоваться загородным особняком среди радующего глаз обрамления, выбрал Версаль, находящийся в четырех лье от Парижа. Это был замок, который можно было назвать волшебным дворцом: настолько гармоничное сочетание искусства с красивой природой сделали его верхом совершенства. Он очаровывает всем: внутри и снаружи все радостно сверкает; золото и мрамор в красоте и блеске; и хотя он не занимает такую большую площадь, как некоторые другие дворцы Его Величества, здесь всюду лоск, все так хорошо сочетается и так совершенно, что ему нет равных».

Патель . Версаль

Самый выдающийся праздник, вошедший в историю, – версальский праздник в мае 1664 года. Двор развлекался в течение целой недели. Гостям была представлена обширная программа – спектакль с великолепными декорациями, игры и лотерея, угощения и галантное ухаживание, балеты и фейерверки. Этот праздник напоминал волшебную сказку, которую придумал король в сотрудничестве с де Сент-Эньяном, де Периньяном, де Бенсерадом, Мольером и прочими. Король действовал в своем духе: выступил как главнокомандующий, но затем ненавязчиво отступил в сторону и предоставил своим друзьям проявить максимум выдумки и изобретательности.

Этот праздник получил название «Забавы волшебного острова» и был навеян поэмой Ариосто «Неистовый Роланд». Из воспоминаний Мольера: «Он (король) взял в качестве сюжета дворец Алкионы, который подсказал название «Забавы волшебного острова»; согласно Ариосто, храбрый Руджьери и многие другие доблестные рыцари удерживались на этом волшебном острове двойными чарами – красотой (хотя и заимствованной) и магией колдуньи – и были освобождены (после того как много времени предавались наслаждениям) с помощью кольца, которое разрушило волшебные чары. Это было кольцо Анжелики, которое нимфа Мелисса, приняв образ старого Атласа, надела на палец Руджьери».

Согласно замыслу, отважного Руджьери и его рыцарей удерживали прогулки, танцы, турниры, театральные представления, музыка и концерты, роскошные угощения. Специально для празднества были выстроены декорации, укрытия в виде палаток, гербы, гирлянды, канделябры на 4000 свечей с укрытием от ветра. Мадригалы, сонеты и изречения к эмблемам сочиняли Бенсерад и Периньи, Люлли писал музыку. Театральные представления организовывал Мольер. На праздник прибыли 600 гостей, а вместе с ними балетные труппы, комедианты, а также парижские ремесленники.