Владимир Резвин - Прогулки по Москве. Москва деревянная: что осталось

Не исключено, что для сложных построек делалась из дерева или глины упрощенная модель, что помогало плотникам артели лучше понять особенности будущего сооружения. Часто здание строили «от образца», то есть ссылались на какое-то известное подрядчику сооружение, которое принималось как эталон. Новая постройка никогда не получалась точной копией такого «образца». Каждый мастер вносил в работу что-нибудь свое, и это приводило к бесконечному разнообразию таких построек.

Мастера-плотники имели разные плотницкие инструменты, среди которых главными были топоры различных форм и размеров. Владели артельщики топором виртуозно и могли с его помощью вырубить в толстой доске круглое отверстие величиной с чайное блюдце. Современное выражение «топорная работа» совершенно неприменимо к древним мастерам и скорее имело противоположный смысл. Топором не только валили лес, обрабатывали бревна, делали декоративные детали, но и вытесывали лемех сложной формы для покрытия церковных кровель и глав. Опытный реставратор-деревянщик Борис Дмитриевич Лурье рассказал мне, что для покрытия лемехом небольшой церковной главки надо было изготовить около семисот таких элементов. Лемех делали из осины, так как она податлива в работе и более влагостойкая, чем другие породы деревьев.

Плотницкие топоры XVII в.

Пила была известна еще в древности, но на Руси появилась только в конце XVII века. До этого деревья валили при помощи топора. Причем делали это очень споро и быстро. Всякое строительство начиналось с заготовки древесины. Древесину заготавливали зимой, когда дерево «спит» и менее влажное. Для заготовки и доставки на стройку бревен обычно привлекали местных мужиков. Как правило, мастер сам отбирал и помечал в лесу нужные деревья, так как от этого многое зависело. Такая выборочная заготовка строительного материала, когда молодая поросль леса сохраняется, разительно отличается от современной. Сегодня, как правило, на отведенной для вырубки делянке валят все деревья. Остается голый участок, покрытый травой, кустарником и пнями. Новые деревья появятся здесь только через многие десятки лет.

Торцы деревьев, срубленных топором, были более плотными и влагонепроницаемыми, чем у спиленных бревен. Однако главной трудностью при отсутствии пилы была не рубка леса, а изготовление досок и брусьев. Из одного бревна получали иногда три-четыре доски. Бревно тщательно отбирали, а затем с помощью клиньев раскалывали в продольном направлении. Такие заготовки обрабатывали топором до получения досок или брусьев нужного размера. Доски очень ценились, и при разборке старых зданий их старались сохранять. Осенью 1768 года В. И. Баженов по поручению императрицы Екатерины II приехал в село Коломенское для осмотра старого деревянного дворца царя Алексея Михайловича. Зодчий пришел к мнению, что дворец нужно «не замешкав разобрать». В донесении Екатерине он пишет: «В оном дворце много выберется такого лесу, какой не токмо в полы, но и в лучшую столярную работу потребен быть может» [16] Резвин В. А. Василий Баженов. М., 2012. С. 29. . Через год дворец разобрали, возможно, под наблюдением Баженова. Сухой лес, особенно половые доски, тщательно сложили и укрыли от дождя. Их предполагалось использовать при строительстве Большого Кремлевского дворца. О дворце в Коломенском, выдающемся памятнике русского деревянного зодчества, в книге будет рассказано подробно.

Сытинский переулок находится в самом центре столицы, рядом с Пушкинской площадью, Большой Бронной улицей и Тверской. В XV веке это была слобода оружейников и ворÓтников, сторожей при воротах Кремля, Белого и Китай-города. В 1573 году на углу Малого Палашевского и Сытинского переулков построили церковь Рождества Христова в Палашах, или в Палачах. По преданию, в округе селились палачи, бившие батогами и казнившие преступников. Однако эта экзотическая легенда не находит документального подтверждения. Скорее всего, здесь жили оружейники, обитатели Бронной слободы, делавшие мечи, или палаши. Отсюда и Бронные улицы, и Палашевский переулок.

Церковь Рождества в Палашах стояла на пригорке, укрепленном сегодня подпорной стенкой, и была приходским храмом Бронной слободы. Здесь 27 января 1913 года венчалась с Сергеем Эфроном Марина Цветаева. Семья Цветаевых жила неподалеку, в Трехпрудном переулке. Церковь сломали в начале 1930-х годов, теперь на ее месте стоит типовое здание школы.

В 1770-х годах, согласно Прожектированному плану Москвы, против Большой Бронной улицы, перед Страстным монастырем, возникла небольшая площадь. По Тверской проходила дорога на Тверь и Петербург. Вскоре она превратилась в главную улицу Москвы. Постепенно вокруг возникли новые проезды, становившиеся улицами и переулками. На плане 1773 года видно, что Сытинский переулок и Сытинский тупик тогда уже существовали. По московской традиции наименование переулку дали по фамилии жившего в нем богатого домовладельца: уже в начале XVIII века большой участок здесь принадлежал семье Сытиных.

Храм Рождества Христова в Палашах

План участка

Окружающая застройка состояла главным образом из старых палат и небольших городских усадеб. Палаты XVII века реставраторы обнаружили сравнительно недавно в первом этаже дома № 7 по Малому Палашевскому переулку. Городские усадьбы обычно представляли собой ансамбль главного дома, флигелей и служб. Главный дом, как правило, был деревянный, в то время как службы часто строили из камня. Эта странность объясняется древним поверьем, что в каменных домах жить вредно. Дома в таких небольших усадьбах были одноэтажные, иногда с мезонином. На задний фасад выходили окна низкого антресольного этажа, в котором обычно и жили хозяева. Главный фасад украшал скромный портик.

Наряду с городскими домами в переулках Бронной слободы стояли и бревенчатые избы небогатых ремесленников. Такие избы мало отличались от деревенских, но в больших городах запрещалось делать соломенные крыши. Комиссия для строений требовала, чтобы домовладельцы в течение трех лет обшили бревенчатые срубы тесом или оштукатурили. Однако многие дома так и оставались неоштукатуренными.