Крез - Я - аферист. Признания банкира

— Все настолько плохо? — спросило создание, сопровождавшее адвоката.

— Знаете что? Если вы играете на бирже и пока потеряли не более двадцати пяти процентов вашей ставки, вам остается одно: продавайте! Причем немедленно! Потому что, поверьте, американские горки на финансовых рынках еще не закончились! Стоит каким-нибудь ценным бумагам подняться, и сразу же банк — или хедж-фонд, какая разница, — начинает их продавать, чтобы поправить свое положение. Вот почему эти забавы продлятся еще некоторое время…

Итальянский адвокат помолчал, отхлебнув Montrachet. Он был в ужасном состоянии, по налившемуся кровью лицу градом катил пот.

Эта маленькая реприза в конце концов стала меня забавлять. Я решил воспользоваться передышкой для новой атаки. Раз атмосфера сгущается, почему бы и мне не подлить немножко масла в огонь? Изабель бросила на меня испепеляющий взгляд, едва я открыл рот:

— Знаете, даже в Нью-Йорке акулы Blackstone [36] Blackstone — американская частная инвестиционная компания. вот-вот будут вынуждены ликвидировать свои позиции. Однако поскольку они не до такой степени загнаны в угол, как остальные, то растянут процесс на несколько месяцев, и это подтолкнет рынки к падению… И в результате окончательно подорвет дух инвесторов.

Очаровательная девица при побагровевшем итальянце казалась искренне обеспокоенной. Она обратилась ко мне с надеждой в голосе:

— Но вы же только что говорили, что Франция не Уолл-стрит, разве не так?

— Я просто пытался проявить учтивость, дорог; мадам. Реалии рынка не всегда совместимы с хорошим пищеварением!

— Что же тогда делать?

— Ничего, мадам. Мы находимся на борту "Титаника", и айсберг уже на горизонте. Поэтому предлагаю вам спокойно насладиться ужином и проследить за своей экипировкой, когда будете садиться в спасательную шлюпку…

По сути дела, уже весной 2008 года все понимали, что произойдет. Но борьбе с опасностью предпочитали страусиную политику. Долгое время любимой фразой моего президента было: "Надо затаиться и переждать". В то время никто в мире не слышал о Fannie Мае и Freddie Mac [37] Fannie Мае, Freddie Mac — крупные ипотечные агентства США. Оказавшись на грани банкротства, были повторно национализированы. . Благословенная эпоха, когда они пытались успокоить рынки своими усыпляющими коммюнике. И им это удавалось! В декабре 2007 года, когда еще можно было развернуть ход истории на сто восемьдесят градусов, эти две структуры — по сути своей агентства, упрощающие доступ к кредитам на покупку жилья, когда-то созданные государством и впоследствии приватизированные, — имели максимальный кредитный рейтинг, который присваивают Standard & Poor's, Moody's и Fitch. Самый высокий из возможных — AAA. С таким рейтингом деньги можно получать без проблем, за право предоставить вам средства даже дерутся! Но тучи уже начали сгущаться. 29 ноября 2007 года Freddie потерял за один день 29 % своей стоимости, a Fannie — 25 %. Однако ни SEC [38] SEC— Комиссия США по ценным бумагам и биржам. , которой на Уолл-стрит поручено контролировать достоверность отчетов предприятий, ни ФРС, Федеральная резервная система, — американский Центробанк, отвечающий за валюту, — ни секретарь казначейства не среагировали. Разве рынок не умеет самостоятельно исправлять свои ошибки? Саморегулирование, как говаривал бывший руководитель ФРС Алан Гринспен, — это магическая формула капитализма. Понемногу рост процентных ставок увеличивал долги американских семей, превращая их в просроченную задолженность. О чем банки с извращенным удовольствием оповестили широкую публику, которая продолжала им доверять. И в этот же момент загнанные в угол семьи были поставлены перед фактом ареста их жилья. Отнятые дома выставили на продажу, но их оказалось слишком много, и цены рухнули, увлекая за собой специализированные организации, а потом и крупные финансовые структуры, которые носили известные имена и играли с огнем.

В Париже большие французские банки долгое время полагали, что они переживут бурю, никак от нее не пострадав. Моего президента, как всякого генерального инспектора финансов [39] Генеральная инспекция финансов Франции — служба, находящаяся в подчинении министров финансов и бюджета. Ее члены пользуются репутацией высоких профессионалов и получают пожизненное звание генерального инспектора финансов. , неудержимо притягивали задачи, с которыми он не мог справиться. Поэтому трюк под названием "ипотечное кредитование" увлек его с самого начала. Глава нашего нью-йоркского филиала Тони Кассано с истеричными нотками в голосе описывал нам fantastic opportunities [40] Фантастические возможности (англ.). , открывающиеся перед этими довольно загадочными инструментами. Он писал записку за запиской, каждый божий день осаждая нашего президента. Одним из главных совещаний в Банке был директорат, на который раз в месяц собирались happy few и авантюристы, руководившие нашими крупными филиалами. По окончании пламенного выступления Тони, из которого следовало, что заокеанские прибыли Банка просто взлетят вверх стрелой, президент, человек, обладающий, между прочим, осторожностью змеи, все же ввязался в авантюру. Конечно, оставались обязательные для выполнения "процедуры". Оценка рисков и прочее. Что же произошло в действительности? Наш франко-итальянец бросился на приманку, потом заразил нас своим энтузиазмом. И соответственно, своим ослеплением. В 2007 ГОДУ обязательства Банка по деривативам и продуктам секьюритизации достигли значительных размеров.

Когда на директорате я попытался привлечь внимание к тому, что мы берем на себя излишние риски, Номер Один публично отчитал меня: "Проблема Дамьена в том, что он рассуждает как бухгалтер. Бухгалтеры — люди полезные, однако они не умеют мечтать!" Присутствующие раболепно захихикали. А я заткнулся. Зря. Однако, проработав столько лет в одной конторе, постепенно утрачиваешь желание геройствовать.

Следует заметить, что, начиная с определенного момента своей карьеры, сталкиваешься с немалым количеством трупов. Среди них — фавориты, впавшие в немилость: это, пожалуй, самая распространенная категория. Сколько раз я имел дело с заместителями, которые предположительно должны были мне помогать, но на деле, как оказывалось, рассчитывали меня заменить. Таких было трое. Или четверо? Уже не помню. Знаю лишь, что я в этих случаях затаивался, подсадные утки начинали верить в свою счастливую звезду и в конце концов непременно делали какую-нибудь глупость. Часто они общались с журналистами. Ссылка в Les Ecbos или Investir могла проскочить, но следующее интервью в Le Monde или Le Figaro уже оказывалось фатальным. Такая тактика всякий раз доказывала свою успешность.