Крез - Я - аферист. Признания банкира

Всюду пишут, что у нынешнего кризиса есть и положительные стороны. Что он положит конец излишествам, заоблачным вознаграждениям, премиям за провалы. Что капитализм будет реконструирован. Что председатели советов директоров и другие топ-менеджеры будут (наконец-то!) нести ответственность. Что трейдеры (да-да!) успокоятся. И что время безумных спекуляций позади.

Но что на самом деле произошло за истекшие восемь месяцев?

Разве банкиры — ладно, руководители банков — отныне отвечают собственным имуществом, как это было раньше в крупных деловых домах? Нет.

Как там налоговые оазисы? До сих пор живы? По-прежнему принимают денежные средства большинства мультинациональных компаний и крупнейшие личные состояния? Даже если офшоры вынуждены отныне делать небольшие уступки, все равно ответ будет: да, да и да!

Отказались ли от чудесных тайников, каковыми являются джунгли внебалансовых счетов? Или эти пещеры с сокровищами, недоступные простым смертным — вкладчикам, журналистам и даже финансовым аналитикам, — по-прежнему существуют." Конечно же да.

Вернули ли банкиры деньги, соблюдая приличия? Отказались ли от заоблачных бонусов? От своих парашютов из цельного золота? Нет, нет и еще раз нет.

А прозрачность отчетов — она что, действительно повысилась? Были ли приняты новые, более жесткие правила, регламентирующие финансовые коммуникации? Ни в коем случае.

Что сделали министры финансов и главы государств, которые, чтобы скрыть свою беспомощность, собираются все чаще и чаще (как недавно в Лондоне)? Да ничего. Или совсем мало.

Нужно смотреть в лицо реальности: да, этот тип банкиров, к которым я принадлежал, — полностью развращенные люди, прожженные аферисты. Да, они без зазрения совести обжирались в течение двадцати лет и по-прежнему уверены, что праздник вот-вот продолжится. Никто не стремится отказаться от саморегулирования. Впрочем, непрозрачность для них — и безусловный рефлекс, и стиль жизни одновременно.

Ситуация остается крайне серьезной: с рынков ушло доверие. Правила ведения финансового бизнеса подлежат изменению. Но они не хотят и слышать об этом. Поэтому кризис продолжится. И продлится не восемь месяцев, как представляли себе поначалу некоторые магнаты, но скорее год, а может, и два. Как минимум.

А потом, в один прекрасный день, биржи упадут так низко, что вероятность новых больших заработков повысится. И желание воспользоваться этим станет неудержимым. Акции вырастут, экономика поднимется, и мы выберемся из кризиса. Единственный вопрос: когда?

Конечно, на горизонте появились тучки. Андорра вроде бы перестала быть идеальным убежищем. Не страшно, моя добыча переместится в другое место, подальше. В Сингапур. А может — в Китай, кто знает?

А пока я наслаждаюсь новой жизнью. Никто никогда не узнает, что это я написал книгу: некоторые детали изменены, о подробностях, которые помогли бы меня вычислить, я умолчал.

Сейчас семь вечера. Два часа ночи, по-вашему. Впрочем, я должен вас покинуть: у меня назначено свидание. Держу пари, она дожидается меня в черном шелковом белье.

Разве жизнь не прекрасна?

Само собой разумеется, слова, вложенные мною в уста персонажей, продиктованы исключительно моей памятью, которая далеко не всегда безупречна.

К.

САС-40 — ведущий французский биржевой индекс. (Здесь и далее — прим. перев.)

Энарх — так во Франции называют выпускников Национальной школы у правления ЕNA (Ecole nationale d'administration), одного из самых престижных вузов страны, где готовят высшие административные кадры.

UBS AG — один из самых престижных швейцарских банков, предоставляющий финансовые услуги по всему миру.

ФАО — Food and Agriculture Organization, FAO) — Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций.

ОЭСР — Организация экономического сотрудничества и развития.

Имеется в виду американский банк Lehman Brothers.

Генри Полсон — в то время министр финансов (секретарь казначейства) США.

CDO — облигации, обеспеченные долговыми обязательствами.

ABS — ценные бумаги, которые дают их владельцам право на получение денежных поступлений от определенного пула (набора) активов.

Femme actuelle — популярный во Франции женский еженедельный журнал.

Рено ван Рюимбек — следователь, занимавшийся делом об обнародовании секретных документов, имевших отношение к коррупционному скандалу в высших эшелонах французской власти.

Братья (англ.) Подразумевается банк Lehman Brothers.

Братья Маркс — знаменитые американские комики, звезды кинематографа 30—40-х гг.

Имеется в виду страховая компания Merrill Lynch.

Ричард Фулд — тогдашний руководитель Lehman Brothers.

Инвестиционный фонд с переменным капиталом.

АМF — (Autoriti des marches financiers) — Управление по финансовым рынкам Франции.

Избранные (англ.).

Эрве Морен — министр обороны Франции.

Успешный хедж-фонд (англ.).

Имеется в виду банк Societe Generate.

HSBC— крупный международный банк.

Dexia SA — франко-бельгийская финансовая компания; в конце сентября 2008 г. пережила рекордное падение котировок своих акций.

Лоран Фабиус — человек номер два в Социалистической партии и бывший премьер-министр Франции; Доминик Стросс-Кан — французский политик-социалист, директор-распорядитель Международного валютного фонда; Пьер Береговуа — бывший премьер-министр Франции; Жак Делор — бывший министр финансов Франции.

Финансовый директор (англ.).

Имеется в виду американский банк Goldman Sachs

Марсель Оспель — председатель совета директоров швейцарского банка UBS.

Пьер Ришар и Аксель Миллер были, соответственно, председателем Совета директоров и исполнительным директором Dexia.

Здесь: подвержен этой пагубной страсти (англ.).

Бернар Арно — французский миллиардер, президент группы LVMH (Луи Вюиттон-Моэт-Хеннесси). Виноградник, на котором производится Chateau Cheval Blanc, является его собственностью.

Герцог — имеется в виду, вероятно, Филипп Смелый (1342–1404), запретивший разводить на севере Бургундии виноград сорта гамэ. С той поры основными там стали сорта шардоне и пино нуар, из которого и делается Chassagne-Montrachet.