Томас Левенсон - Ньютон и фальшивомонетчик

Ньютон понимал также, что только силой прекратить контрабанду слитков не получится, коль скоро обрезка монет продолжалась, несмотря на угрозу смертной казни. Поэтому он обратил свое внимание на источник прибыли при незаконной торговле серебром и придумал две меры, которые могли разрушить элементарную экономическую логику, стоявшую за махинациями с английской монетой. Сначала страна должна была избавиться от своей старой, изношенной валюты, качество которой все время снижалось. Для этого Ньютон и многие другие рекомендовали полную перечеканку. Все серебряные деньги Англии, старые и но вые, следовало передать на Монетный двор, расплавить и переделать в единообразные, прочные, окаймленные монеты. Только один этот шаг в основном решил бы проблему обрезывания. Если в обращении не будет выкованных вручную, не имеющих каймы денег, то срезать металл с новых монет будет чрезвычайно сложно.

Но, если не изменить соотношение веса и номинальной стоимости новых монет, перечеканка английских денег не обуздает непрерывный отток серебра через пролив. Чтобы решить эту проблему, полагал Ньютон, важно "придать гуртованным деньгам устойчивую, одинаковую внутреннюю и внешнюю ценность, какой она и должна быть, и таким образом предотвратить их расплавку и вывоз". [219]Иными словами, следовало привести в соответствие два различных источника ценности монеты — "внутренней" рыночной цены металла, из которого она сделана, и "внешней", которую придает печать с портретом монарха, превращающая металлический диск в законное средство платежа. Поскольку в качестве денег использовалось как серебро, так и золото, это означало изменение их относительной стоимости. В случае, когда на английское серебро покупали на континенте больше золота, чем это можно было сделать, покупая гинеи по номиналу, следовало понижать количество серебра на шиллинг, что сделало бы голландское или испанское золото более дорогим в пересчете на английские серебряные деньги. Такая девальвация, выполненная правильно, устранила бы ценовые различия, которые так успешно эксплуатировались валютными пиратами.

Лаундес, крупный общественный деятель, отстаивавший девальвацию, приветствовал выводы Ньютона. Но он находил, что ее трудно реализовать на практике, потому что в ее основе лежала радикально новаторская мысль: королевское изображение было простой фикцией, а не своего рода волшебством, которое придавало абсолютную ценность кусочку серебра. По логике Ньютона, слово "шиллинг" можно было считать просто удобным способом выразить, сколько определенное количество серебра стоит как товар. С такой точки зрения единицы валюты — шиллинги, полукроны, гинеи — не могут обладать абсолютной ценностью, проистекающей из божественной власти королей. Вместо этого они являются относительными выражениями цены определенного количества металла — или чего-нибудь другого, — и эти цены могут меняться при любом изменении условий в реальном мире.

Таким образом, под аргументацией в пользу девальвации проступала идея, способная вызвать опасения: деньги не должны считаться просто вещью, материальным объектом, позвякивающим в кошельке. Их следует воспринимать как член уравнения, как абстракцию, некую переменную, которую можно проанализировать математически — что, в сущности, и делали умелые торговцы всякий раз, когда играли на рынке в Голландии против рынка в Лондоне.

Сам Ньютон поначалу не осознавал всех последствий своего исследования. Иногда у него появлялись мысли, что правительство может самостоятельно устанавливать цену серебра в Англии. Он говорил Лаундесу, что после девальвации любой продавец, который потребует более высокую цену за серебро в развес, чем номинальная стоимость гуртованных денег того же самого веса, должен быть заключен в тюрьму, "пока нарушившая закон сторона [220]не даст ответ за свои действия". Но логика, лежащая в основе его рассуждений на тему двух источников ценности, неумолимо вела к выводу о том, что только девальвация может решить проблему английской валюты.

Это была слишком смелая мысль — если не для Ньютона, то для большинства его коллег. Бесспорным лидером противников девальвации был Джон Локк. Безусловно, Локк признавал необходимость перечеканки; плохое состояние обрезанных монет было для него столь же очевидно, как и для любого англичанина. Но, кроме переплавки старого серебра для чеканки новых монет, все остальное — вес и номинальные стоимости для каждого наименования должно остаться прежним. В противном случае, рассуждал он, будет нарушена сама природа денег. Если изменить число, привязанное к монете, например решить, что кусок серебра весом в крону — это не шестьдесят пенсов, а семьдесят пять, на него все равно нельзя будет купить больший серебряный слиток, чем раньше. "Я боюсь, никто не согласится, что изменение номинала [221]обладает такой властью".

Рассуждение Локка правильно; это просто другой способ признать факт девальвации: обесцененный серебряный шиллинг содержит и покупает меньше серебряного металла, чем прежний, содержащий большее количество серебра. Но это не относилось к делу. Причина, по которой серебро текло в Амстердам, состояла в том, что каждая сделка приносила больше голландского золота, чем можно было купить в Англии за то же количество серебра в виде шиллингов и крон. Тем не менее Локк отрицал, что денежные единицы — все равно, шиллинги, фунты или пистоли — могут стать объектом торговли на собственном рынке и цена на них может меняться точно так же, как на любой другой товар. Главным своим противником Локк считал Лаундеса, но он не удержался и от того, чтобы возразить своему дорогому другу. Споря с рассуждениями Ньютона, он писал: "Некоторые имеют мнение, что мера торговли [валюта] произвольна, так же как и все другие меры, и может быть изменена по желанию, так, что можно помещать больше или меньше гран серебра в монету определенного номинала". Это не так, настаивал он. "Но они изменят мнение, если примут во внимание, что серебро является веществом особой природы, отличной от любой другой" (курсив добавлен. — Прим. авт. ). Это, продолжал он, "вещь, о которой нельзя торговаться, поскольку она является мерой торговли". [222]Для Локка серебро занимает уникальное место в материальном мире: это единственный в природе неподвижный центр, благодаря которому все вокруг приобретает свою ценность.

Ньютон был прав, но Локк понял то, чего не понял его друг. Девальвация была оружием, нацеленным на состоятельный класс, особенно на землевладельцев, рента которых упадет настолько, насколько уменьшится количество серебра в составе шиллинга. С 1691 года Локк защищал прочно фиксированную монетарную систему как социальную потребность, как гарант стабильности государства. Теперь он утверждал, что девальвация будет "служить только тому, чтобы обмануть короля [223]и большое число его поданных и чтобы всех запутать". Согласившись с Ньютоном и Лаундесом, крупные собственники и правительство имели шанс упустить твердые двадцать процентов прибыли.