Валентин Катасонов - Хозяева денег. 100-летняя история ФРС

Борьба за нефтедоллар обостряется

Ирак, Ливия, Сирия, Иран — вот звенья борьбы Вашингтона за сохранение нефтедоллара. Вспомним некоторые подзабытые факты. В начале 2011 года президент Сирии Башар Асад заявляет о начале сотрудничества с Россией и Китаем, в соответствии с которым все расчеты за поставку нефти должны производиться в рублях и юанях. С марта 2011 года в Сирии начинаются антиправительственные волнения, направленные на свержение существующего режима, а 15 ноября того же года вступает в силу эмбарго на экспорт сирийской нефти. С 1 июня 2012 года вступает в силу эмбарго в отношении Ирана на экспорт нефти, которую Тегеран с 2008 года стал продавать за евро и риалы, ориентируясь на внутреннюю биржу.

Ситуация для хозяев ФРС становится все более напряженной. В начале 2013 года доля доллара в международных расчетах упала ниже психологически важной планки в 50 %. Это очень серьезный сигнал хозяевам ФРС. В «черных», «расстрельных» списках Вашингтона могут оказаться и другие страны. Это страны, которые торгуют, используя: а) бартер; б) клиринги; в) золото; г) национальные денежные единицы. Например, Индия и Китай покупают у Ирана нефть на золото. Заставить Индию и Китай отказаться от такого способа торговли Вашингтону не под силу, а вот совладать с Ираном он надеется. Вашингтону также крайне неприятно, что Москва все более уверенно переходит на использование рубля в торговле со странами своего ближнего зарубежья. Контракты с Китаем Россия все чаще заключает в рублях и юанях. Пекин переходит на расчеты в юанях даже со странами Западной Европы. Разве это не основание для того, чтобы Вашингтону рассматривать Россию и Китай как своих серьезных противников? Так что дядя Сэм пытается пробираться к границам России через Сирию и Иран по причинам не только геополитическим, но и чисто финансовым. Все, кто подрывают нефтедолларовый стандарт, должны быть наказаны!

И лишь тогда, когда дальнейшая борьба Вашингтона за сохранение нефтедолларовой системы окажется безнадежной, он приступит к реализации «плана Б» под названием «третья мировая война». А детонатор этой войны находится в районе Ближнего и Среднего Востока, более конкретно — в Сирии и Иране.

В условиях глобализации военные, политические и экономические события, происходящие в разных точках мира (иногда удаленных друг от друга на многие тысячи километров) оказываются тесно взаимосвязанными. Сегодня одной из главных тем мировых СМИ стало наметившееся политическое и дипломатическое сближение США и Ирана при одновременном обострении отношении между США и Саудовской Аравией. Одновременно все чаще вспоминается такое событие, как создание в 1913 году Федеральной резервной системы США. В декабре исполняется ровно сто лет с момента учреждения ФРС США. С моей точки зрения, совпадение во времени последних событий на Ближнем и Среднем Востоке и приближающегося юбилея ФРС очень символично.

Многие аналитики и эксперты пытаются разгадать причины начавшегося потепления в отношениях между Вашингтоном и Тегераном. Не претендуя на тонкое понимание многих политических и дипломатических нюансов ближневосточной ситуации, попытаюсь объяснить финансово-денежную сторону событий, которая у многих политологов оказывается «за кадром». Американо-иранские отношения после Второй мировой войны были крайне тесными и дружескими. Но после так называемой Исламской революции и свержения в Тегеране в 1979 году проамериканского шаха Пехлеви все изменилось. Не вдаваясь в детали, отметим, на протяжении последних десятилетий эти отношения в лучшем случае были напряженными, а часто и откровенно враждебными. Вашингтон пытался до последнего времени поставить Тегеран под свой контроль, используя разные методы, в том числе экономические и финансовые санкции. В течение последнего десятилетия санкции проводились под флагом борьбы с ядерной программой Тегерана (якобы эта программа нацелена на создание ядерного оружия). Уже многие годы Иран существует в условиях американских экономических санкций. Они, конечно, затрудняют жизнь Тегерану, но он в какой-то мере сумел адаптироваться к этим условиям. Ключевым моментом санкций Вашингтона является блокирование расчетов Ирана с другими странами в долларах США, поскольку все сколь-нибудь крупные расчеты являются безналичными и проходят через банковскую систему США. Реакцией Тегерана на эту санкцию был переход в расчетах за поставки своей нефти и других товаров преимущественно в евро. Это было вполне оправданно, т. к. значительная часть этих поставок действительно шла в Европу, где и выпускалась эта денежная единица. Началось дальнейшее «закручивание гаек» со стороны Вашингтона, который стал давить на своих союзников в Европе. Во-первых, он стал требовать отказаться от закупок иранской нефти. Во-вторых, запретить банкам европейских стран обслуживать расчеты с Ираном в евро. Европейские союзники Вашингтона в значительной степени «прогнулись» на требования США. Реакций Ирана была переориентация экспорта нефти на другие страны — прежде всего Индию и Китай. Причем расчеты стали вестись не в долларах или евро. А в рупиях и юанях. Также в торговле с рядом стран (прежде всего с Турцией) стало использоваться золото. Был также задействован старый, проверенный способ торговли, позволяющий обходиться без валюты, — бартер.

Введя санкции против Ирана, Вашингтон вдруг понял, что рубит сук, на котором сидит. Санкции против Ирана спровоцировали отказ Ирана и его контрагентов по внешней торговле от расчетов в долларах США. Своими санкциями Вашингтон в первую очередь подыграл геополитическому противнику — Китаю, вернее его валюте — юаню.

Вашингтон попытался разрешить возникшую проблему силовым методом. То есть провести быструю и победоносную войну против Сирии, а затем военными методами навести порядок в Иране. Военный план Вашингтона, как мы все видели, в сентябре этого года оказался перечеркнутым (прежде всего, благодаря твердой и последовательной политике России по предотвращению агрессии США против Сирии). Надо отдать должное Вашингтону, который в этой ситуации проявил большую гибкость и оперативность. От конфронтации с Тегераном он пошел на сближение. Вашингтон уже старается даже не вспоминать о ядерной программе Тегерана, которая якобы была главной причиной санкций Вашингтона против Ирана. Понятно, что ядерная программа была в значительной мере лишь прикрытием истинных целей Вашингтона. А истинные цели заключались в том, что Вашингтон хотел установить эффективный контроль над регионом Ближнего и Среднего Востока. Иран — ключевая фигура в регионе. Не поставив под свой контроль Тегеран, нельзя контролировать весь регион. А для чего нужен контроль над регионом? Еще несколько лет назад на первом месте находились соображения, связанные с нефтью и природным газом в регионе Ближнего и Среднего Востока. Сегодня, в условиях «сланцевой революции» энергетические соображения для Вашингтона отходят на второй план. На первый план выходят соображения финансового порядка. Вашингтон стремится сохранить нефтедолларовый стандарт, который существует в мире уже почти 40 лет. Основы этого нефтедолларового стандарта были заложены именно здесь, в регионе БСВ. Саудовская Аравия, другие страны региона в 70-е годы прошлого века на основе специальных соглашений с Вашингтоном перешли на поставки углеводородов исключительно за доллары США. Сегодня далеко не все страны придерживаются этих соглашений. Но особенно вызывающе себя стал вести Тегеран, который стал продавать нефть за юани, рупии, другие национальные денежные единицы, отличные от доллара США и евро, а также поставлять нефть в обмен на золото. Стала использоваться также схема бартерных поставок, при которой вообще можно обходиться без валюты. Но на это его подтолкнул Вашингтон, который ввел санкции против Тегерана, а затем заставил присоединиться к этим санкциям Европу.