Анна Малкова - Моя профессия – репетитор

А.В., коллега репетитор.

Я тоже не один год провела в безудержном трудоголизме – что называется, пока карта идет, надо играть. Но оказывается, самое трудное – это не шестое занятие в день. И даже не поездки от ученика к ученику. В метро можно было читать, а напряженный график компенсировался удовольствием от работы и размером дохода. Хуже всего – тратить время и силы впустую. Заниматься с учеником месяц, два, год – не видя ни интереса, ни результата. Самое тяжелое, угнетающее, лишающее сил – это так называемые немотивированные ученики.

Однажды я такое отсутствие мотивации тянула полтора года. Мама умоляла меня не отказываться, и я не могла сказать «нет». Каждый раз мальчик смотрел, как на новые ворота, на те же задачи, которые мы разбирали в прошлый. Равнодушие к предмету было полным. Отсутствие результата – беспросветным. Я не могла отказать его маме. Но сколько пользы я могла бы принести за это время заинтересованным ученикам

Коллега репетитор.

Но все-таки – откуда же эти «немотивированные» ученики берутся на нашу голову? Откуда у школьников эти проблемы с учебой, с которыми мы так изобретательно боремся? Ведь инстинкт познания заложен в природу человека!

Школьные учителя обладают властью, о которой премьер-министры могут только мечтать.

Уинстон Черчилль.

Бывают учителя, которых не любят, не уважают – боятся. Бывают классные руководители-фельдфебели – бестактные, авторитарные, часто ограниченные и некомпетентные. С дисциплиной в их классе все в порядке, с учебой тоже неплохо – но в школе такой класс называют «инкубатором». Учащиеся в нем неуловимо похожи: послушные, правильные и скрытные.

Мне рассказывала коллега-математик о своей ученице – пятикласснице, очень боявшейся школы. Уроки превращались для нее в сплошной стресс: учительница объясняла непонятно и при этом кричала, выбирая особо хлесткие выражения, могла с воплями схватить ученика за плечи и начать трясти, а то и попросту дать затрещину. Самое странное, что мама девочки вполне примирилась с этой ситуацией и спокойно рассказывала о ней репетитору.

Может быть, поэтому многие ученики, когда у них не получается задача, говорят: «Какой же я тупой! Какой я идиот!» Они могут десять минут смотреть на задачу, боясь к ней подступиться: а вдруг получится неправильно? Они боятся допустить ошибку. Их стратегия: лучше ничего не делать, чем ошибиться. Только куда же они пойдут с этой стратегией, с этим дефицитом уверенности? В бизнес? Во взрослую жизнь?

Избегайте тех, кто старается подорвать вашу веру в себя. Эта черта свойственна мелким людям. Великий человек, наоборот, внушает вам чувство, что и вы можете стать великим.

Марк Твен

Учителя бывают разные – да и родителей, как говорится, не выбирают. Но в любой ситуации главное для подростка – не чувствовать себя одиноким. Не ощущать, что его предали ВСЕ и он во враждебном мире абсолютно один. Потому что в этом случае либо вырастают серые мыши с рабской психикой и подавленными желаниями. Либо – у подростка появляется желание мстить, передавать жестокость и негатив дальше. И есть совсем страшный вариант, когда в ребенке или подростке что-то невидимо ломается – и он уходит в болезнь.

Иногда – и это лучшее – в трудных условиях подросток становится личностью, не слишком, правда, гармоничной, но сильной и своеобразной. Так получается, если повезет и рядом окажется сильная и светлая личность: учитель, тренер, репетитор. Ведь мы общаемся со своим учеником долгое время и можем по-настоящему помочь. Передать то, что есть у нас – уверенность, юмор, достоинство. Научить побеждать.

Три года назад ко мне привели Витю, ученика четвертого класса, чтобы я подтянула его по английскому. По телефону мама рассказала, что у Вити в школе – стопроцентная двойка, что задания домашние он не делает, ленив, капризен, да и вообще «бестолковый».

Мы начали заниматься. Наладить с ребенком контакт не удалось ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Результаты были нулевые. На четвертом занятии я начала отчаиваться и вдруг поняла, по глазам Вити или какой-то его реплике, – что он меня боится. И тогда вместо фразы «давай сделаем это упражнение» я сказала: «Давай я ПОМОГУ тебе сделать это упражнение». И добавила, что я здесь не для того, чтобы ругать его и ставить плохие оценки, а потому что я его друг и хочу помочь. И слова: «Я твой друг», – оказались волшебными! Я увидела, как в глазах ребенка засветилась надежда.

И дело постепенно пошло на лад. Вскоре я выяснила, что мама делает домашние задания вместе с Витей, при этом сама не зная английского, и если Витя не может (с точки зрения мамы) сделать задание правильно, она начинает злиться, кричать и может кинуть в него книжкой.

Разговор с мамой полностью подтвердил сказанное ребенком. «Да, он медленно соображает, – сказала она, смеясь, – а у меня нервы не выдерживают, я могу и по шее дать». Я предложила ей в течение месяца не прикасаться к Витиным домашним заданиям. То, что нужно сделать для школы, – мы сделаем. Сказала также, что если через месяц эффекта не будет, она сможет снова в любой момент делать задания вместе с Витей. Она согласилась, и это была первая победа.

Мы занимались дважды в неделю, и через два с половиной месяца Витя со своей «твердой» двойки вышел на твердую четверку. Еще через пару месяцев у него была пятерка! В теме «A house of my dream» он рассказал, что мечтает о собственной комнате с четырьмя окнами. Окна играли для него какую-то особую роль – он часто упоминал их на уроках. Я ответила: «У тебя хорошая мечта, Витя. Самое главное – верь в нее, и она обязательно сбудется. Ведь ты смог из двоек выбраться в пятерку!» Он мне тогда улыбнулся – тоже с надеждой.

Витя жил в трудных условиях. Я часто замечала, что у него то порвана куртка, то оборвался шнурок, то футболка давно не стирана. Мы не виделись уже давно: проблемы с английским ушли – и Витя тоже ушел. Не знаю, как ему живется сейчас, но мне очень хочется, чтобы у него были те самые светлые окна, о которых он мечтал.

Екатерина Павловна Филонова, репетитор по английскому языку.

Легко ли это – научить ученика верить в себя? Общаясь, мы передаем ученику – и не только словами – свое настроение, свое восприятие жизни. Мы можем передать только то, чем обладаем сами.

В ситуациях, когда мама считает своего ребенка глупым, неспособным к математике, к логическому мышлению, ленивым, бестолковым, да еще говорит это мне при ребенке, я поступаю очень жестко. Потому что все занятия бессмысленны, пока у ребенка заниженная самооценка, пока ребенок не поверит в себя.

Например, мама после занятия с девочкой объявляет мне, в присутствии дочери, что ни о чем, кроме тройки с минусами, не просит, так как ее ребенок «бестолковый». Тут же переношу занятие к себе – объяснив, что у меня дома много полезных книг, которые не могу таскать. Через несколько месяцев звоню маме: