Олег Мельник - Книга Тьмы

– Мы рады вернуться домой после долгих… путешествий, – продолжал я. Звукорежиссер сделал Вагнера потише. – Надеюсь, ребята не слишком обиделись на мою самодеятельность. Если честно, начать концерт планировалось несколько иначе… Но что такое план? Люди планируют – будто рыбак закидывает удочку. Он не может знать, что клюнет на его приманку, но уже чувствует запах свежей ухи. А у рыбины на этот день совсем другие планы. Удача – вот что подразумевает план. Удача – когда все дороги по каким-то причинам сходятся в запланированной точке. Наш путь иной. У нас нет плана. Мы не уповаем на удачу. Мы ничего не ждем. Потому нам и открыта Седьмая тропа – дорога без конца и разочарований!

Команда собралась на сцене к концу речи, публика внимательно слушала. Музыканты заняли свои позиции и пробовали установленные заранее инструменты. Проводить саундчек мы не стали из соображений конспирации.

– Сегодня команда «Седьмая тропа» играет только для вас!

Игорь начал первым. По стадиону разлетелся громоподобный стук барабанов, напоминающий набат. Грохот продолжался до тех пор, пока тысячи сердец не объединились в одном ритме. Затем рявкнули гитары – музыканты решили сыграть что-то похожее на марш. Озеро голов вокруг нас заволновалось, и уже через несколько секунд разношерстная толпа превратилась в один танцующий организм. Никто не знал ни музыки, ни слов – даже исполнители, – но это никого не волновало. Каждый аккорд был последним шагом перед пропастью. Каждое слово будто звучало впервые. Мы все – кто находился в создаваемой группой энергосфере – предчувствовали дальнейшую судьбу композиции. Это не было ни гипнозом, ни дурманом, ни подавлением воли.

Нас много раз спрашивали: «как вы творите свою музыку?», – но никто не мог дать четкого ответа. Сегодня я готов раскрыть эту тайну. Если произвести короткую аналогию: наши концерты представляли собой огромный рояль, где публика являлась клавишами, а музыканты – пианистом. «Седьмая тропа» выбирала «тему», а затем нажимала на подходящие клавиши в присутствующих человеческих душах. Эти души звучали по-разному и создавали композицию. Гармония обеспечивалась тем, что звучать одновременно могли только определенные участки души. Музыка была единой нитью Судьбы, на которую нанизывалась публика.

Заходящее Солнце обрушивалось на восточные трибуны и разливалось на них оранжевой кляксой. Западная сторона стадиона все больше погружалась в сумрак. Это был сигнал для светооператоров – фонари на софитах пришли в движение, окрашивая сцену и море голов в различные цвета.

Первая песня длилась минут двадцать. Энергосфера охватила уже весь диапазон колонок, заканчивающийся в радиусе двухсот метров от стен стадиона, – расти дальше она уже не могла. Публика за это время разогрелась, и сила возвратилась к нам в удвоенном размере. К концу представления я готовился создать что-то мощное, дабы на века вбить в этот город память о нас. Следующая композиция должна была подарить нам в пять раз больше энергии.

Вторая песня началась довольно бойко. Я играл на «клавишах», окрыленный производимым эффектом, когда вдруг запнулся на полуслове – одной «ноты» явно недоставало. Той ноты, которая должна была стать гвоздем программы, ради которой все это и было устроено, ради чего я колесил два года по планете, не было на стадионе. Эта песня должна была звучать только для нее . Вика должна была услышать мое послание: смотри, ты могла быть сейчас рядом со мной! Рядом с человеком, которого никогда не забудут. По правую руку от Бессмертного, ты стала бы легендой вместе со мной. На футбольном стадионе Невинки в тот вечер собрался весь город. Не пришла только Вика.

То внезапное озарение истинной любви, посетившее меня накануне, как будто забылось. Внутри, подкормленный вниманием публики и осознанием своей значимости, вовсю хозяйничал циничный черный зверь. Глухой рык его наполнял мою грудь, я хотел рычать вместе с ним.

Композиция готова была рухнуть. За всю свою деятельность мы ни разу не слышали недовольства публики. Теперь – полный стадион свистящих и кричащих что-то неодобрительное граждан. Дима перестал играть. Игорь выбивал на ударных какой-то ужас. Сергей еще держался кое-как, но игра с каждым аккордом выглядела все менее уверенной. Мы так привыкли к победам, что самое ничтожное поражение едва не сгубило весь концерт.

Мы часто видим в фильмах, когда измученный боец падает без сил на ринге. А затем, отчаявшись, поднимается и выигрывает. Зритель тут же фыркает: «второе дыхание открылось!». Обывателю кажется, будто все это режиссерские хитрости, дабы внести интригу в сюжет. Но такие хитрости заложены самой природой – организм животного запрограммирован на аккумуляцию энергии и высвобождение ее в критической ситуации. Эту энергию я и называю «личным светом», потому что это единственный вид энергии, которым невозможно поделиться с другим человеком. Для его использования необходимо открыть некий «клапан», за что отвечают сильные эмоции. Такие меры предосторожности не случайны: если израсходовать весь неприкосновенный запас, человек погибнет. Страх благороднейший из «открывашек» второго дыхания. Но есть и лютая злость. Именно она и помогла мне.

Я не собирался сдаваться просто так. Я годами шел именно к этому стадиону и именно к Вике, и теперь она меня услышит. Хочет она того или нет.

Собрав всю волю в кулак, я заставил музыкантов продолжить игру. Полумертвая песня воскресла и зазвучала с новой силой. Публика простила внезапный конфуз уже через несколько аккордов. Мы восстановили прежний объем энергосферы, но этого было недостаточно. Чтобы накопить больше силы, я вытягивал свой личный свет, который в десятикратном размере оседал на светящемся клубке. Я мог управлять той сгенерированной энергией, она переполняла грудь, но понимал – свою личную силу, неприкосновенный природный запас, мне никогда не удастся вернуть.

Рухнувшая на город ночь развязала руки мастерам fire-show. Сцену осветили танцующие факелы, шесты и целый арсенал всевозможных горящий приспособлений. Весь мир сузился до размеров стадиона, в центре которого, как Солнце, ярко горела сцена.

Сила надувала меня, будто воздух – резиновый шар. Я рос. Я мог бы проломить «крону» софитов над головой, если бы увеличивался в физическом теле. Спустя несколько секунд уже и стены стадиона были по колено. Раньше я осознавал себя в Тени как нечто блеклое и мерцающее, а теперь моей тело наполнялось и источало ярчайший свет. Астральный, энергетический – называйте как хотите – я превращался в гиганта. И продолжал расти.

Энергосфера сорвалась с цепей удерживающего ее диапазона звука. Этот феномен был сродни отмене гравитации на планете, преодолению скорости света. Я видел с высоты, как все приборы, имеющие динамик, попадая под клубок, начинали транслировать нашу музыку. Во всем городе – дом за домом. Телефоны, телевизоры, ноутбуки, радио – «Седьмую тропу» услышала каждая квартира. Добралось ли мое послание до Вики? – я надеялся, что да.