Тина Вальен - Распятый ангел

Небо на востоке окрасилось позолотой, солнышко скоро вынырнет из-за горизонта и одарит светом и теплом. Столько забытых чувств испытала она за последние минуты ли, часы… прикоснулась к космосу, наполнилась неведомыми ранее ощущениями. Так хотелось продлить это очарованное состояние души.

Из-за зарослей кустарника, единственных на огромном поле, неслышно вынырнул джип и остановился позади её машины. Из него вышел мужчина возраста «не далеко, но за…». «Мечта молоденьких хищниц», – подумала Дина, когда он нарисовался перед её открытой дверцей.

– «Чуть свет уж на ногах, и я у ваших ног», – произнёс он с улыбкой.

– От друга Пушкина с утра? Ужель гусарского полка? – рифма выползла автоматически.

– И почему стоим? Не зря спешил, почти загнал коня. Гусарского. Но оба мы в отставке, – ответил он коротко и ёмко.

Дина оценила, но никак не изменила ни отрешённого выражения лица, ни расслабленного положения тела. Она боялась расплескать заполнившее её хрупкое внутреннее равновесие, счастливое состояние вне времени и бытия. Ноль– ноль часов, ноль-ноль минут.

– Мой кончился бензин…– отсчёт времени начался. Надо лопотать и хлопотать.

– И у меня он тоже на исходе.

– Оставите в беде?

– Посмею ль я оставить вас с таким распухшим носом, – усмешка украсила и без того приятный и мужественный лик.

Он, молча, подсоединил трос и поволок её рыдван всё-таки по правой колее. Дина оглянулась, развилка удалялась. Она могла лежать сейчас там… Почему-то было жаль, что не она преподнесла Юле подарок. Дина вспомнила книги, Полину. Её лицо слилось с лицом Юли. Её героиня нашла своё счастье и приняла его, потому что не знала, что забирает чужого мужа. Сердце вновь защемило. Дрожащими руками она набрала на мобильном телефоне номер Леонида – Лёвушки – Лёни. Когда-то при первом знакомстве он представился полным именем, потом она звала его вторым, а последнее время…

– Слушаю, – ответил наконец сонный голос.

– Лёня, прости за ранний звонок. Я хотела сообщить, что дом Юли не снесут, скоро там начнут большое строительство, и тебя, как инженера-строителя, обязательно примут на работу.

– Я только что заснул. Полночи протапливал дом Тихона…

– И поспи пока там… Надеюсь, ты ничего серьёзного не сказал Юле.

– За кого ты меня принимаешь?! Сказал, что у тебя сломалась машина…

– А утром за завтраком скажи, что меня внезапно отправили в командировку, а тебя я попросила пока пожить рядом с ней, а заодно попробовать устроиться на новую стройку. Пойми, она только что справилась с одной виной, а твоё намерение может наградить её новой, которая отправит по известному адресу.

– Дина, я всё понял. Ты, правда, уезжаешь в командировку?

– Улетаю… за границу. Машину отдам в ремонт и в аэропорт. Билеты уже куплены. Лучше, если ты некоторое время поживёшь рядом с сыном.

– Ты надеешься?..

Слова мужа иголками прошили сердце.

– Надеюсь, что ты станешь для Юли опорой, и желаю вам счастья…

– Не сомневайся! Во мне проснулись такие силы, что я готов горы свернуть! Дина, ты справишься с машиной сама?

– Да. Лёня, потом скажешь Юле, что в командировке я влюбилась… Только после этого можешь предлагать ей свои органы. Из-за границы звонков не ждите. Телефон разряжен, сыну позвони сам. Я ему смогу позвонить позже, – сил говорить уже не осталось. – Лёня…

– Да…

– Прочти книгу Юли, и всё поймёшь. Она провидица…

– Дина, спасибо. Помни, что я тебя любил…

– … и тебе было очень трудно принять такое решение.

– Очень.

Дина выключила телефон. Она сказала всё, что обязательно должна была сказать. Шоссе шумело и чадило где-то рядом. Дина уже задыхалась, поняв, что кардиологии ей не избежать, до города не дотянуть. Она нажала на клаксон, нога медленно вдавила тормоз. «До свидания, мальчики…». Сознание на этот раз даже ручкой не помахало.

Белый потолок, лицо врача… Белые стены… белый цвет, белый свет. Если врач – значит, жива. Сколько можно умирать? Дышалось легко. Врач не уходил, ждал. Выскочил чёртиком анекдот: Доктор, жить буду?

– Доктор: – А смысл?

Смысл у неё был. Пожила в муках – пожить в радостях. Пусть с трубкой из носа и с капельницей. Она перевела взгляд на врача.

– Как вы себя чувствуете?

– Хорошо. Что со мной было?

– Ничего страшного, – врач обнадеживающе улыбнулся. – Подремонтировали вас чуток, убрали тромб из сосуда по новой технологии через бедренную артерию и поставили шунт. Остальные сосуды у вас в полном порядке. Недели через две выпишем. В сорок лет жизнь только начинается, извините за рекламный штамп. Научитесь беречь себя, девушка! Вон, какие букеты приносят!

– Спасибо, доктор! За операцию и за комплимент по поводу возраста.

– Неужели не угадал?! – искренне удивился врач и рассмеялся, заставив улыбнуться и пациентку.

Дина повернулась к окну. На тумбочке в вазе благоухали чайные розы.

Врач испарился, появилась молоденькая сестричка, захлопотала возле капельницы, защебетала по-весеннему:

– К концу мая будете дома. Ваш муж просидел в приёмной до тех пор, пока не узнал, что операция прошла хорошо. Потом уехал и вернулся с букетом роз и в военной форме! Впечатление на нас хотел произвести, и чтобы за вами закрепили сиделку! Мне подарок вручил.

– А сколько у него звёздочек на погонах? —неожиданно для себя спросила Дина.

– Так это не ваш муж и даже не друг? – удивилась медсестра.

– Просто случайный спаситель, – улыбнулась Дина.

– Вам повезло. А на погонах у него три звезды.

– И что это означает?

– Что спаситель – полковник! Но он уже спрашивал, когда можно будет забирать вас домой! Поэтому я подумала, что он ваш муж. Сейчас причешемся, умоемся, станем красавицей. Как в такую не влюбиться?!

– Я сама, – улыбнулась ей Дина. – У меня ничего не болит.

– Пока забудьте об этом – я сама. Расслабьтесь и наслаждайтесь жизнью. И болеть ничего не будет, и не должно. Загнали своё сердечко, пусть теперь отдыхает. Здесь ему помогли врачи, а дальше берегите его сами.

– Здесь, это где? – впервые поинтересовалась Дина.

– В военном госпитале, отделение кардиологии. Вас оперировал самый лучший врач. Мне кажется, что они с вашим спасителем знакомы.

Дине всё стало понятно: к «своим» совсем другое отношение. Но она тут же осудила себя за такие мысли: не место цинизму с его мрачными красками возле больничной койки. Она будет жить в светлой палитре. И спасли её на этот раз люди, в доброту которых она уже перестала верить.

Последние годы жила ощетинясь, закрыв забрало, с копьём наперевес, тупо делая максимум того, на что была способна. Не стало, как оплота, могучего государства, и все его институты превратились в оборотней. Развалилась семья. Муж был опорой, стал обузой. Сын был последней надеждой, но на долгие два года лишил и её.