Татьяна Купер - Вечный приговор

Татьяна Купер

ВЕЧНЫЙ ПРИГОВОР

© Copyright: Татьяна Купер, 2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

Лучшая подруга

Сделка

Слепая Любовь

Вечный приговор

Оловянный юбилей

На Банкете у Создателя

Предательница

Лучшая подруга

Ларочка и Любаша были лучшими подругами с самого детства – они

выросли в одном дворе, учились в одной школе, и вот теперь, после её

окончания, всё еще были неразлучными. Не то чтобы между ними была

безупречная, ничем не омрачающаяся, дружба, а просто с годами они стали

неотъемлемой частью друг друга, и уже не могли представить себе жизни без

этих бесконечных девичьих разговоров, в которых они исповедовались в самых

страшных «тайнах» и «грехах».

В тот роковой день Ларочке исполнилось восемнадцать лет, и она решила

пригласить своих друзей в ресторан, чтобы отметить это знаменательное

событие. День был ясный и морозный – стоял месяц январь – и она утром пошла

на любимый каток. Обычно она ходили туда с Любашей, но сегодня та

отказалась – ей нужно было пойти в парикмахерскую и сделать еще кое-какие

дела.

Ларочка привычно натянула старенькие коньки, и стоя в очереди в

раздевалку, чтобы сдать пальто, услышала позади себя знакомый мужской голос:

«А что ты здесь одна делаешь, малышка?» Она обернулась, и от радости

замерло сердце – перед ней стоял Николай! Тот самый Николай, в которого были

влюблены почти все девочки их района, включая ее лучшую подругу Любашу.

Ларочка тоже питала тайное восхищение перед этим молодым человеком,

причем такое сильное, что даже боялась в этом признаться самой себе.

И вот теперь Николай стоял перед ней, смотрел ей в глаза и улыбался. Его

неповторимая широкая улыбка придавала его лицу какой-то особый шарм и

частенько притягивала завистливые взгляды прохожих. У него были тёмные

волосы, ниспадающие непослушными прядями на лоб, а также тёмные, с какой-

то особой поволокой глаза, в которых мог утонуть сам Дьявол! Смуглый цвет

кожи завершал пленяющий образ этакого экзотического любовника-

соблазнителя, прибывшего с далёких островов покорять сердца местных

столичных девиц.

«Так как зовут нашу прекрасную катальщицу?»,– спросил Николай

хрипловатым баритоном, расставляя медленно слова, как будто убеждаясь в их

воздействии на юное невинное существо, которым являлась наша героиня. Хотя

все внутри у неё в этот момент ликовало и дрожало, она всё же смогла

смущённо пролепетать: «Ларочка». Протянув пальто гардеробщице и получив

номерок, она поспешила на коньках к беговым дорожкам стадиона, покрытым

сегодня твердым и гладким льдом. Уголками глаз она всё же неустанно следила,

не идёт ли за ней Николай, и, уже почти разочарованно ступив на лёд, вдруг

почувствовала, как его рука нежно взяла её за локоть, настойчиво увлекая по

огромному кругу катка.

Ларочка не чувствовала под собой ног – катающиеся люди и бесконечные

ряды скамеек стадиона расплывались у неё перед глазами, так как всё внимание

теперь было сосредоточено только на этой твердой мужской руке, державшей её

так уверенно, будто Ларочка давно уже ему принадлежала. В это время Николай

забавлял её легкомысленными историями, действующими лицами которых были

их общие друзья и знакомые. Но она была так поражена этой встречей, и этим

настойчивым преследованием, что никак не могла сосредоточиться на его

рассказах, думая только об одном – как она расскажет Любаше о случившемся!

Она вспомнила, как увидела Николая впервые. Это было месяц назад – он

появился на катке с Юркой, парнем из их компании, который когда-то учился с

Николаем в одной школе – они были на пару лет старше. Любаша незаметно

толкнула Ларочку в бок: «Смотри! Смотри! Это Николай! Вот это парень!» А та

и не спорила, хотя притворно пожала плечами: «Да так, ничего особенного…»

Но Любаша не унималась и продолжала с восхищением перечислять

физические совершенства смуглого незнакомца.

Девочки сидели на скамейке стадиона и отдыхали после долгой езды, когда

ребята подошли и завели с ними разговор. Николай им подмигнул и,

улыбнувшись, как может улыбаться только сам Аполлон, весело сказал: «Ну что,

девчонки, покатаемся сегодня?» Переглянувшись, девочки только по-детски

захихикали в ответ.

И вот теперь Ларочка скользила по льду с кумиром районного масштаба,

притихшая и настороженная, не веря в неожиданно свалившуюся на неё удачу, и

одновременно боясь ее спугнуть. Ей хотелось навсегда остаться на этом

стадионе! Но вскоре ей пришлось прервать эти волшебные мгновения, так как

еще предстояла подготовка к вечернему празднованию. Она, правда, упомянула

о дне рождения и даже пригласила Николая в ресторан, но тот отказался,

вспомнив о тренировке в боксёрском клубе. Сначала Ларочка разочаровалась, но

когда Николай попросил у нее номер телефона и поцеловал на прощание в

щечку, неимоверная радость опять затопила все её существо. Теперь она летела

с катка на крыльях этой радости, совершенно завороженная таким

непредсказуемым оборотом событий.

На вечеринку она прибыла в состоянии какой-то воздушной загадочной

мечтательности, обреченно отбросив всякую попытку смахнуть с себя остатки

только что пережитых воспоминаний. Празднично одетые и предвкушающие

большое веселье друзья осыпали Ларочку поздравлениями и подарками, после

чего все дружно сели за большой стол, заранее уставленный напитками и

всякими яствами. Только Любаша заметила изменения – от нее не могли

ускользнуть излучающие какой-то особый блеск глаза подруги.

– С тобой всё в порядке? – спросила Любаша.

– Всё нормально! Завтра расскажу,– смущенно прошептала Ларочка.

– Я не смогу ждать до завтра! Расскажи сейчас!

– Не могу. Посмотри, сколько людей собралось,– и, торжественно подняв

бокал, громко провозгласила,– Давайте выпьем за мои восемнадцать!

Любаша недовольно промолчала, но всё же протянула свой бокал с

шампанским, легким звоном дотронувшись до бокала подруги. Со сцены

раздались громкие аккорды музыкальных инструментов, и шум ресторанной

толпы унёс подруг в долгожданное безудержное веселье, которое можно

испытывать только в восемнадцать лет! Больше никогда они так не веселились,

не смеялись, не любили друг друга, не любили саму жизнь, которая казалась в

тот вечер такой беспечной, восхитительной, и ласково манящей в свои

безоглядные дали.