Лилия Бишева - Золотой корень Адау-Разрушителя. Книга первая

Дикие вопли разочарования ожидали ведьм, когда они увидели беса расправляющегося лишь с одним тугатом, с самым толстым из них, и совершенно варварским способом. Вампал пользовался зубами и ногтями, чтобы разорвать и извлечь из общего месива кусков красной плоти и зелёно-коричневых внутренностей тугата, нужный всем груз.

Ведьмы застыли, как замороженные, ведь никто до этого и не догадывался, что груз и есть неведомое существо, хранившееся все это время в оболочке тугата. Не спуская глаз с беса, тугаты попятились назад. Они не помнили событий последнего часа. Именно поэтому, потрясение от увиденного показалось тугатам чересчур невероятным, они не понимали, куда делась привычная гуманность беса. Спасаясь, они попробовали взобраться обратно в котёл в надежде на менее безболезненную смерть, кому-то это даже удалось.

Наконец, кутерьма и суматоха вокруг беса и его жертвы прекратилась, тугатов больше не было, успокоились и ведьмы, которые затаив дыхание, прильнули к стенам башни в ожидании неизвестности.

ГЛАВА 2

БАШНЯ ВЕДЬМ

-Вы только послушайте, его сердце бьётся как у дикого оленя! – заключила экономка, любопытство над которой взяло вверх почти сразу, когда она увидела перед собой не страшного монстра – убийцу тугатов, а белокурого юношу. В его притягательном лице читалась едва заметная меланхолия, глубокая грусть и искреннее непонимание происходящего.

С повеления королевы экономка, походкой беременного пингвина, обошла юношу вокруг, тщательно осматривая каждый его мускул. Она опустилась вниз, принюхалась к ногам, задела кончики пальцев рук. Офе Хлеп скоро поняла, чего бы она в нём не искала, она понятия не имела, с кем имеет дело.

–А он молоденький, сладенький, вкусненький! – сообщила Офе Хлеп, облизывая сухие и потрепанные губы. Она с удовольствием отметила: редкой красоты лицо юноши, живущего в своё удовольствие, классическое мужское тело с широкими плечами и узкими бёдрами. Он был очень высок, строен и статен, аристократичной наружности, в уголках скошенных губ затаилась частичка барственности.

Перед юношей же предстала женская публика в сценических чёрно-суконных платьях, пестрящая чудными масками и неподражаемой игрой. Их незаурядный облик, пробудил в нём странные противоречивые чувства интереса и волнения от количества дам дьявольской наружности, собравшихся в одном месте, в одинаковой одежде и с одинаковыми выражениями недоумения и восхищения в лицах – с одной стороны и содрогания, трепета от ощущения причастности к величию и размаху (как ему показалось) театральной постановки – с другой. Тема прошлого и таинственного всегда волновала людей, а в двадцать первом веке сюжеты о колдунах и ведьмах приобрели невиданную до этого времени популярность. Так что, юноша нисколько не удивился, подумав, что оказался в центре какого-нибудь водевиля.

Старый пиршественный зал по его меркам был не меньше любого спортивного комплекса в Санкт-Петербурге, в городе, где он вырос и жил с родителями, пока его тихое существование не омрачилось кончиной деда. Юноша глянул наверх и с удивлением обнаружил, что зал не имел видимых границ и утопал в пучине тьмы, изредка освещаемой дребезжащими в воздухе огоньками. Посреди зала из подпола вырастали и расходились как корабли в стороны две винтовые лестницы из алого рубина и позолоченных перил.

Вдоль перил…

Впрочем, он бы и не обратил на них внимания, если бы не странное поведение малорослых женщин с серебристыми волосами, облепивших их вдоль лестниц, настолько, сколько хватало глаз и света. Они смотрели на юношу с алчным выражением лица, боясь, что вот-вот он отберёт у них эти самые перила.

В глубоком кресле, с виду, напоминавшем зловещий трон, восседала высокая старая леди, на голове которой громоздилась корона из драгоценного сплава металлов. Её лицо выражало неподдельную обеспокоенность и тревогу.

В наблюдения, производимые им украдкой, внезапно ворвался красный цвет фрака. Оказавшись чуть ли не единственным мужчиной в этом мрачном месте, обладатель эксцентричного туалета в момент затмил дам. Он был ближе остальных и юноше удалось рассмотреть его необыкновенное и пугающее взгляд лицо, обезображенное бровями – валиками и глубокими рельсо-морщинами, что были вдоль и поперёк на его фисташкового цвета коже. Между ног, вроде старой и толстой бечёвки, разгуливал хвост с зелёной кисточкой на конце. На правой руке торчал обглоданный до костей указательный палец.

–Ага! К нам пожаловал убийца! Чтобы ты сейчас не сказал, – произнес этот субъект, – преступления, совершенные тобой слишком хаотичны и безрассудны, чтобы за них не наказывать!

Поначалу юноша не разобрал язык, на котором к нему обратились, он никогда такого не слышал, а теперь был немало озадачен его пониманием. Ему не нашлось, что ответить и в первую очередь, потому что мокрая и липкая одежда, перепачканная к тому же полупрозрачной слизью и жёлтым студнем, сейчас беспокоила его больше, нежели то, как его восприняли и то как тут очутился. Оправдываться он тем более не желал, бродить во сне – не преступление. С кем ни бывает?!

–Где я? – заявил юноша и почувствовал, что только сейчас вздохнул грудью. Его лёгкие наполнились тяжёлым и старым воздухом, он стал задыхаться. Желая освободиться от ядовитых паров, он резко выдохнул, но что-то пошло не так. От его заурядного для человека жеста, кто-то с шумом бухнулся у ног.

Оказалось – маленькая женщина неприятной наружности, разодетая, как уродливая кукла в строгое черное платьице и кружевной передник с желтыми оборками.

–О-о, он горячий! – взвизгнула экономка, как только отдышалась.

Между тем, с королевского трона на помощь к подопечной вскочила та самая богато одетая женщина с короной на голове, разъяренное лицо и злобное сияние глаз, которой по силе могли сравниться лишь с вулканом.

–Я Королева Магма Мантийская – повелительница государства Чёрных ведьм. Кто ты таков, что посмел убивать моих ни в чём не повинных слуг?! – сурово спросила она.

Юноша ухмыльнулся: «Убивать? О чём это она?» и невольно взглянул вниз, где предположительно должна была быть та карлица. Она прикидывалась пострадавшей. Бедняжка восклицала и ныла о своих поджаренных до золотисто-красной корочки боках, оголённых в местах соприкосновения рук юноши и плотной ткани платья, представлявшей теперь обугленные завитушки.

–Что с ней? – не обращая внимания на королеву, произнес юноша. Встав на четвереньки, он участливо склонился с намерением вмешаться и оказать ей первое содействие.

–НЕЕ-ЕТ! – вдруг заорала старая ведьма, боязливо сделавшая шаг в обратную от юноши сторону. – Довольно!