Александр Гордеев - Не бойся тёмного сна

таким остервенением вколачивать ладонью трубку на

место, что кровать просто загудела… Вспомнив это,

Нефедов вскочил, дернул за спинку, и трубка осталась в

руках. Некоторое время он стоял в оцепенении. И эта

конкретика: прохлада металла, на котором оставались и тут

же гасли влажные следы от пальцев, обломанный край

тумбочки о который, видимо, открывали бутылки с

минералкой и лимонадом, неприятный больничный запах –

его потрясла. Да как возможно все это так ясно видеть,

слышать, ощущать, но быть в другом времени?! Как

уразуметь, что на этой самой кровати ты лежал два с

лишним тысячелетия назад и на ней же умер? Так просто

не бывает. Нефедов вставил трубку на место, ощупал себя,

задрал широкую штанину пижамных брюк и,

вывернувшись, заглянул себе под коленку, помня «тайную»

родинку, которую вполне можно было упустить при

восстановлении. Но родинка оказалась на месте. Василия

Семеновича удивило другое: что же, выходит, он проверяет

16

достоверность самого себя? С ума сойти! Да, конечно, это

он сам и есть: так ясно и отчетливо он уже давно себя не

ощущал. О бодрости тела и говорить нечего. Звуки он

слышал без всякого тумана, а видел… И другое потрясение

– да он же без очков! Проверяя это, Нефедов даже

приложил ладони к глазам. Странно, что и само ощущение

глаз, кожи оказалось более тугим что ли… Да что тут ему

осмысливать, если пока у него лишь одни вопросы…

– Вот именно, – сказал с порога старший

восстановитель, – задайте сначала нам свои вопросы.

– Какие вопросы?! – изумился Нефедов.

– Те, которые вы хотите задать.

– Откуда вы знаете чтоя хочу?

– Мы телепатически следим за вашими мыслями.

Нефедов плюхнулся в скрипнувшую сетку. Да ведь они

следят не только за мыслями, они вообще видят каждое его

движение. Ну и концерт он им устроил с этой трубкой и с

хитроумным вывертом для осмотра собственной ноги.

– А какое у вас право?! – возмутился он.

– Признаться, никакого. Конечно, телепатия

безнравственна и возможна лишь в исключительных

случаях, но между нами и вами-фантомом, каковым вы

были еще до сегодняшнего утра, эта связь была

необходимой. Мы просто еще не отключились. Но, может

быть, вы согласитесь еще немного побыть под контролем?

– Еще чего!

– Что ж, – произнес старший восстановитель, – примите

наши извинения.

– Хотя, я, конечно, понимаю, – примирительно

заговорил Нефедов, – я ведь сейчас вроде бы еще не

совсем принадлежу себе, я ведь у вас вроде подопытного.

Но вы уж хотя бы не следили за мной, когда я один.

– Спасибо, я знал, что вы нас поймете. Кстати, не

хотите ли вы для начала осмотреть более современное

17

жилище, чем то, в котором мы сейчас находимся? Это

рядом.

3. СВЕТ МОЙ, ЗЕРКАЛЬЦЕ…

Комната, в которую они вошли, была с голубоватыми

стенами с разноцветными квадратами и

прямоугольниками, напоминающими следы от вынесенной

мебели. Мебель же комнаты состояла из дивана, двух

кресел и столика: кресла были похожи на шары, диван на

приплюснутый шар. Василий Семенович опустился в

кресло, тут же пришедшее в какое-то странное шевеление,

и через секунду сидящему показалось, что он просто

покоится в нем.

– Не удивляйтесь, – сказал старший восстановитель, –

это кресло-робот. Привыкайте, что теперь большинство

предметов – роботы.

Нефедов уже чисто экспериментально навалился на

спинку, наклониться в одну, в другую сторону и всякий раз

кресло по восковому переплавлялось под его позу.

Старший восстановитель смотрел на эти испытания с

теплой понимающей улыбкой.

– А мы-то думали, что роботы со временем станут

такими, что их и от людей не отличишь, – сказал Василий

Семенович.

– Чтобы вздрагивать потом от встречи с ними где-

нибудь в темном месте? – засмеявшись, заметил старший

восстановитель. – Нет уж, машина, есть машина.

Говорящим роботам мы намеренно придаем особый,

отличительный тембр… Хотя роботы, которых и впрямь не

отличишь от людей, у нас есть. Их намеренно делали

такими. Одно время с ними были серьезные проблемы (да

и сейчас они еще кое у кого остались). И мужчины и

женщины приобретали их себе в качестве половых

партнеров. Это казалось, удобным, ведь интеллект,

18

привычки и принципы у такого партнера могут быть ровно

такими, как тебе хочется. Берешь его, обучаешь всему,

делаешь, по сути, почти зеркальное отражение себя и он

нравится тебе ровно столько же, сколько ты можешь

нравиться себе, да еще, к тому же, может удовлетворить

любые твои потребности. Но постепенно это сошло на нет.

Даже хорошие роботы надоедают. . Но давайте-ка, решим

такой вопрос: вам ведь эта больничная палата уже не

нужна?

– А что вы с ней сделаете?

– Распылим.

– То есть уничтожите? А что же останется мне?

– Современное жилище. Но если хотите, мы

восстановим квартиру, в которой вы когда-то жили.

– Как вы это сделаете?

– Воскрешать предметы куда проще, чем человека, –

сказал старший восстановитель, с улыбкой показав

ладонью на самого же Нефедова.

– Н-да, – с растяжкой произнес тот, – наверное, прежде

всего мне теперь надо научиться ничему не удивляться…

– Будем считать, что с квартирой решено, – подвел итог

старший восстановитель. – Она будет за этой дверью,

вместо палаты. Ассистенты слышат нас и сейчас все

сделают. А эту комнату мы, пожалуй, оставим. Привыкайте

к современному образу жизни. Здесь оборудование и

роботы, без которых вам не обойтись. Кстати, вы ведь еще

не завтракали…

Это предложение было весьма своевременным. Голод

ощущался не меньшей страстью, чем недавнее желание

потянуться. Нефедов был даже чуть недоволен собой: о

желудке ли думать сейчас!

– Да я б, конечно, не отказался, – как можно сдержанней

согласился он.

– Ну, хорошо, тогда нам нужно… – старший

восстановитель казалось, задумался над тем, что им нужно

19

для завтрака, – и, пожалуй, помидоры, – закончил вслух он

свою мысль. – Сейчас завтрак будет подан, – сказал он уже

Василию Семеновичу.

– Откуда? – изумился тот. – Ведь вы даже не поднялись с

дивана. Вы ничего не сделали…

– Я подумал о завтраке, – сказал старший

восстановитель.

Они заговорили о чем-то другом, как вдруг минут через

пять один из цветных квадратов в стене открылся, оттуда

выкатился и остановился прямо перед ними столик с

помидорами, огурцами, яблоками, с тарелкой желтоватого

дымящегося куриного бульона.

– Когда вы в следующий раз захотите есть, то сделайте