Ник Лисицкий - Колобок

Идея стать летчиком тоже утратила привлекательность. «Куда бы я не улетел, – думал Костя, – Нева все так же будет течь в своих каменных берегах, шпиль Адмиралтейства – целиться в небо, а солнечные лучи играть на куполе Исаакиевского. И каждый раз, возвращаясь, я буду видеть их и понимать, что сказка, к которой я стремился, по-прежнему за гранью реальности».

– Просто так нужно. Мне. Нужно. Надеюсь, вы понимаете. Мы ведь сами создаем свою реальность, верно?

Алина кивнула.

– Да. Кажется, я тебя понимаю.

– А я нет, – сердито фыркнула Катя. – Как можно ни с того, ни с сего прийти и сказать: «Я ухожу». Чем тогда для тебя были наши отношения, если ты их совершенно не ценишь?

– Не надо, – Алина взяла ее за руку, – он прав. Лучше пожелай ему счастливого пути.

Костя собрал вещи, поцеловал на прощание бывших подруг и ушел.

Неделю он жил у Маши. Между ними сразу установился контакт. Так бывает – встречаешь человека и с первых минут общения чувствуешь, что вы на одной волне. Похожие мысли, одинаковые реакции на события или шутки, приятное ощущение родственной души.

– Астральные двойники, – сказала Маша, – или родственные души. У двойников более тесная связь. Она сохраняется на протяжении многих жизней.

– Веришь в реинкарнацию? – спросил Костя.

– Конечно. Есть множество подтверждающих фактов. У тебя никогда не возникало ощущения дежавю, когда приезжаешь в незнакомый город или страну?

– Я нигде не бывал. Дежавю у меня связано с детством: тогда вокруг меня было много сказочных вещей и мне до сих пор иногда кажется, что некоторые предметы обладают магическими способностями. Твой чайник, например, или вот этот ковер на стене.

– Мой чайник действительно волшебный. И не только чайник. Я вообще живу в сказочном мире! Есть разные способы оказаться в сказке и совершенно не обязательно улетать за тридевять земель. Скоро ты сам в этом убедишься.

Приехав к морю, они поселись на втором этаже небольшой трехэтажной виллы, в номере с просторным балконом, откуда открывался превосходный вид на бухту.

На следующее утро Костя проснулся от того, что Маша легонько гладила его по лицу.

– Вставай, просыпайся.

– Который час? – открыл глаза Костя. В комнате царил полумрак.

– Пора, – сказала она. – Идем.

Они вышли на балкон. На столике стояли чайник и две чашки.

– Утреннее чаепитие?

– Смотри, – указала рукой на горизонт Маша.

Там, над водой, небо озарилось первыми лучами солнца. Огненный шар медленно и уверенно поднимался из моря, все выше и выше, пока, наконец, не выплыл весь. В этот момент на деревьях возле дома в один голос запели птицы.

– Ты когда-нибудь встречал рассвет? – спросила Маша.

– Такую красоту вижу впервые, – признался Костя.

– Так начинаются сказочные дни, – сказала Маша. – А вечером мы пойдем вон туда, – она указала на холм за домами, – пожелать солнышку спокойной ночи.

– Как же я рад, что встретил тебя!

– Как? – улыбнулась Маша.

– Безумно рад! – он обнял ее и принялся целовать шею, щечки, губы.

– Я тебя люблю, – прошептала она.

– А я – тебя.

Сказочные дни тянулись медленно, лениво и приятно. После завтрака Костя и Маша отправлялись на пляж. Оттуда – плавно перетекали в кафе прямо на берегу, где за обедом и бутылкой сухого вина созерцали искрящееся море. Затем снова пляж, прогулка к закату. Ужин. Поздно вечером Маша выступала в небольшом клубе. Костя находил место поближе к сцене и слушал, не отрывая от нее взгляда. Иногда он закрывал глаза, и тогда ему казалось, что он тонет в ее восхитительном голосе, вибрирующем у него внутри. Ночью они занимались любовью, раскрыв настежь окна, в свете луны и мерцающих звезд.

Как-то вечером, после очередного концерта, к Маше подошел полноватый мужчина с длинными волосами. Он протянул ей визитную карточку и пригласил к себе за столик. Маша помахала Косте, мол «я быстро». Костя кивнул и вышел из клуба, решив подождать на свежем воздухе.

Он курил и подсчитывал количество звезд в Большой Медведице, когда Маша выпорхнула из дверей. Выглядела она еще счастливее, чем обычно.

– Какие новости, медвежонок? – спросил Костя ласково.

– Ты представляешь! – Маша просто сияла. – Это известный московский продюсер. Ему понравилось, как мы играем! Он предлагает нам контракт! Говорит, сейчас такая музыка становится все популярнее. А у нас есть неповторимое звучание. Как раз то, что нужно. Правда, здорово?!

– Да, действительно здорово, – кивнул Костя.

– Ты не рад?

Костя промолчал.

– Идем к морю, – сказал он, взяв ее за руку.

Они вышли на пирс, спустились к воде и, разувшись, уселись на гальке.

– Я очень за тебя рад – для тебя и твоей группы это реальный шанс стать известными. Будете как De Phazz колесить по всему миру…

Волны подкатывали к их ногам, облизывая ступни, словно игривые щенки.

– Но?

– Но ты уедешь в Москву. И мы расстанемся. У меня всегда так: когда кто-то уезжает в Москву – это навсегда.

– Мой хороший, – она прижалась к нему, – в этот раз у тебя все будет по-другому. Мы поедем вместе.

– Нет, – Костя отстранился. – Я не могу.

– Не можешь? Почему?

– Не могу. Просто не могу. И объяснить не могу.

Они помолчали.

– Хочешь, чтобы я сделала выбор? – спросила она грустно.

Костя покачал головой.

– Нет. Какой может быть выбор?! Ты живешь музыкой. Я же видел, как ты поешь. Просто для меня пришло время уйти. У каждого ведь свой путь.

Маша закрыла лицо руками и заплакала. Костя обнял ее за плечи, она попыталась скинуть его руку, но он только обхватил ее покрепче.

– Почему все так случается? – сказала она, всхлипывая. – Не жизнь, а тришкин кафтан. Либо посвящаешь себя делу, забыв о личном, либо влюбляешься без памяти и приходится жертвовать успехом, – она тяжело вздохнула. – А я уж думала, у меня получилось создать это чудо. Свою сказку. В которой и музыка, и любовь. И счастье.

Костя понял, что слов утешения ему не подобрать. Все и так ясно, без слов. Они счастливы и могут продлить это счастье. Их будущее зависит от него. Это ему нужно сделать выбор, а не Маше. Он вдруг захотел крикнуть: «Я поеду, поеду с тобой в Москву! К черту все мои предрассудки! К черту все эти детские фантазии! Я буду с тобой!» Но не смог.

Так они и сидели. Долго. Молча. Глядя на белые гребешки волн и думая каждый о своем.

– Я замерзла, – сказала Маша. – Идем домой.

Утром Костя собрал вещи.

– Куда ты поедешь?

– Обратно, в Питер. Думаю, стоит все-таки окончить институт, раз уж с личной жизнью не складывается.

– Лучше молчи.

– Извини.

Они поцеловались. В глазах у Маши стояли слезы.

– Уходи.

Костя ушел. Он поехал на вокзал, купил билеты и сел на лавочку, в тени платана, дожидаться поезда. Дорога домой обещала быть долгой и скучной. Домой? Костя затруднялся с ответом на вопрос – где же теперь находится его дом.