Рей Рид - БЕГИ!

умом! Думаю, твоя сестра могла бы стать отличным врачом. А в тебе нет ничего, кроме…

– Хитрости? – Грег невольно погладил бородатую щеку, словно только что ему

отвесили пощечину.

– Я хотела сказать, что ты тощий и больше смахиваешь на подростка. Сколько тебе?

Уже есть двадцать? Встань! Покрутись! – Воскликнула женщина и повертела в воздухе

указательным пальцем. – Может, со спины ты не так убого смотришься.

– Тем не менее, я не голодна. – Вмешалась Джоанна.

– Расслабься. – Обратился к ней Грег. – Мы купим еду и ночлег. – Драгдилер залез в

рюкзак и извлек оттуда пять пакетиков ВОП.

– Убери-ка это. – Старуха окатила его строгим взглядом. – Нечего тут хвастать!

– Райли, – обратилась к ней Гертруда. Она стояла с подносом, на котором были две

миски и два ломтя хлеба, а так же четыре чашки. Девушка смотрела на пакетики с

розовым порошком. Нет, они не вызывали в ней никакого желания, но были необходимы,

как вода. – Мы примем их плату.

– Помалкивай! Это мне решать!

– Последний пакетик ты использовала. Кто знает, что может случиться завтра. –

Парировала Гертруда. И хотя она не была согласна с наставницей, голос ее звучал

спокойно, если не сказать, покорно. Решать, взаправду, было не ей.

– Подождите, вы хотите сказать, что используете наркотики в медицинских целях?

– снова вмешалась Джо, обратив на себя внимание. Это ее в действительности

заинтересовало, потому что такого рода информация могла пригодиться им в пути. Даже

сейчас. Рука Джо не заживала, рана кровоточила каждый раз, когда приходилось слишком

напрягаться. Драка. Побег. Порезу нужен был покой, как минимум, в несколько дней. Но

его не было, и быть не могло. Не при данных обстоятельствах. Лицо – дело другое.

Ссадины и разбитая губа пройдут сами собой.

– Как говоришь, тебя зовут? – Спросила Райли.

– Джо 1549.

– Кого волнуют эти номера, Джо?! – Усмехнулась старуха. Она стянула с себя берет,

и поправила жидкие, белые волосики. – ВОП успокаивает. Как ты думаешь, мы проводим

операции? На живую? Есть риск, что пациент умрет от болевого шока, а людей не так

много, чтобы проводить подобные эксперименты. Мы даем им ВОП и пока те в экстазе, у

нас есть время провести процедуру. ВОП дает не только, – она всплеснула руками,

пытаясь описать всю яркость красок мира под действием наркотика, – визуальный эффект.

Он действует так же на физическом уровне, отключая рецепторы боли. Хватает правда, не

надолго, и на следующий день непременно возникает ломка, но мы помогаем с ней

справиться.

– Такие случаи редки. – Заметила Гертруда. Она присела на пол и подвинула

поднос. Грег взял миску с похлебкой и ломоть хлеба. Джо же не тронулась с места, тогда

Райли протянула ей пиалу, смерив взглядом, как бы это сделала ее бабушка, будь она жива.

Джо кивнула, а Гертруда продолжала:

– В умеренных дозах ВОП заменяет обезболивающее. Именно так чаще всего мы

его и используем. Снимает боль и не вызывает зависимости при правильном и не

постоянном употреблении.

– Тогда вы обязаны их взять. – Сказала Джо, наслаждаясь тем, как горячая жидкость

плавно проникает внутрь пищевода, стекая по горлу.

– Ты знаешь, что тебя может ждать за этими дверьми! – Наставительно проговорила

Райли. – Вы ранены и измучены, но кто сказал, что самое сложное позади? – Она так

внимательно смотрела своими бледными глазами, что казалось, душа вот-вот выйдет с

очередным выдохом и испариться в воздухе, подобно пару, исходящему от похлебки. – Мы

тоже думали, что жизнь пройдет более-менее мирно. А теперь посмотри на нашу деревню.

Миром это вряд ли назовешь, да, девочка?

Гертруда кивнула, кивнул и Грег, а Джо не могла оторвать взгляда от бледных глаз

старушки.

Парень поставил пиалу на поднос, доедая кусок хлеба. Теперь его клонило в сон.

Жар так и манил в сонный мир, полный спокойствия и умиротворения. Даже

пульсирующая, обжигающая боль ожога отступила и будто бы притупилась. Грег

привалился к стене. Верхние веки во всю тянулись к нижним. Они, словно пара

влюбленных, которая никак не может расстаться.

– Куда вы идете? – Внезапно спросила Гертруда тише, заметив, что Грег уже начал

засыпать.

– В ангары. – Вполголоса ответила Джо и тоже отставила пустую пиалу на поднос.

– А что в ангарах?

– Грег верит, что может получить свободу.

– Глупый мальчишка! – Вставила Райли. – Если в ангарах окажется ловушка, вам

будет не выбраться оттуда.

– Она права. Большинство ангаров пусты и закрыты. Там негде укрыться. Все, как

на ладони. – Джо впервые прислушалась к голосу девушки. Ее поразило, что у такой

высокой, далеко не худой особы такой красивый голос.

– Если откровенно, Гертруда, весь мир, как макет поля, который огорожен колючей

проволокой. Мы все видны. Все в подчинении. Нас всех могут стереть, как карандаш

ластиком, и не моргнуть при этом глазом. – Джо опустила глаза, привалилась к стене,

опрокинула голову, согнув ноги. Левая рука лежала рядом, а правая покоилась на коленях.

Наступила тишина. Грег уже спал, посапывая, развалив ноги в разные стороны, а руки

сложил на животе.

Ему снилось золотистое поле, голубое небо и яркое, палящее солнце. Где-то за

спиной хохотала девчушка. Она кричала ему что-то, но парень не мог разобрать. Он

чувствовал себя старше. Он знал, что уже старик, что у него есть дети и голос той самой

озорной девчушки – голос его внучки. Грег знал, где находится. Он знал все, как это

обычно бывает во сне.

Грег-старик закрыл глаза, подставляя лицо солнцу, наслаждаясь его теплотой, как

вдруг руку обдало болью. Казалось, она пылает в огне. Грег в испуге распахнул глаза и

увидел, как кожа плавится, а затем мясо поджаривается до углей, оголяя белые кости. Он

кричал, смотрел и кричал. Но сколько не пытался потушить пламя, ничего не выходило.

Грег видел торжествующее лицо Рамиля. Слышал его громкий, надрывистый смех. Рамиль

сжимал кисть Грега, буквально впивая в нее острые пальцы, словно пытался вонзить их

внутрь, под кожу, а затем просто вырвать руку. Смех наполнял голову Грега. Смех и

собственный крик. Но это не имело никакого значения, потому что за болью, пожирающей

агонией не было ничего и все было ничем. Грег корчился и пытался это прекратить.

Тщетно.

Он мог бы задуматься о том, что его собственная жизнь ему не подвластна. Ею

управляют некто, сидящие за мониторами в сотнях километров от его места

существования. Но думать в то время, как тебя испепеляет боль – невозможно.

Грег вздрогнул. Нет, он подскочил, распахнув глаза так широко, что те едва ли не