Анна Фёдорова - Любовь без памяти

– Что-то мне это не нравится, – с сомнением сказала я, – и вообще, вы темните. Какой вы таксист? Не видела, чтоб таксисты ездили на таких дорогих машинах.

– Так я не таксист, в тот раз друга подменил. Ну что, выручишь?

– Нет, – решительно ответила я и уже собралась гордо удалиться, как… увидела Тима.

Я быстро залезла на заднее сидение и прошептала:

– Договорились, только постойте еще немножко.

– Парня караулишь? – ухмыльнулся водитель.

– Тише…

Тима медленно шел по улице, ничего не замечая. Знаете, в основном при ходьбе люди смотрят себе под ноги или глазеют по сторонам, а Тим смотрел в никуда. Луна вышла из-за туч, и я хорошо разглядела лицо Тимы. Оно выглядело неестественно спокойным. Это не было умиротворением – безразличием. Подобное состояние у меня было на выпускном вечере, когда я застукала своего парня, целующегося с местной красоткой. Мне казалось, кто-то нажал определенную точку на моем мозге, и он перестал реагировать на происходящее. Ни хорошо, ни плохо – никак. Я никакая и все вокруг не более, чем иллюзия.

Что же случилось с Тимом?

– Можем ехать или догонять будешь? – спросил водитель, когда Тим прошел мимо машины.

– Можем ехать.

Я откинулась на спинку сидения, закрыла глаза. Машина ехала очень плавно, мерное укачивание меня успокоило. А может, настроение улучшилось после того, как я увидела Тима – он совсем не был похож на счастливого любовника. А вдруг он расстроился из-за того, что пришлось уйти, вдруг он хотел остаться у Клары до утра или, того хуже, насовсем?

– Вот, сегодня купил, – мужчина аккуратно положил на широкую кровать алый сверток и вышел из спальни.

Я разделась, сложила одежду стопочкой на стуле, облачилась в потрясающую алую комбинацию из мягкого шелка. В дверь постучали.

– Войдите, – сказала я и скрестила руки на груди. Глупый жест, конечно, так ничего не прикроешь, но чувствуешь себя менее… вызывающей.

– Распусти волосы, пожалуйста, – сказал мужчина, одобрительно кивнул, – так, теперь ложись на спину. Одну ножку согни… Так… Левую руку повыше, правую вытяни.. Вверх, конечно. Красота! Вот так и ляжешь, когда я подам знак, ладно?

– Ладно, а что мне сказать вашей жене?

– Ничего, говорить будет она.

– Если она захочет меня убить?

– Даже не думай об этом, – отмахнулся мужчина, – во-первых, не захочет, во-вторых, если захочет, тебя не спасти.

– Ну, спасибо!

– Да не переживай. Лелечка очень миролюбивая. Так, когда я подам сигнал, ложись в постель, как мы с тобой договорились. Если будешь что-то говорить, говори исключительно глупости. Потом я уведу Лелечку, ты быстренько одевайся и уходи. Все понятно? Вопросы есть?

– Только один, как вас зовут?

– Николай Петрович. При Леле зови меня Николя, она от этого бесится!

Николай Петрович подал мне длинный махровый халат и пригласил выпить чаю. Наверно, я никогда не была похожа на сумасшедшую больше, чем сейчас.

Мы пили чай, разговаривали, смотрели телевизор. В восемь утра в замочной скважине начал поворачиваться ключ. Николай Петрович испуганно схватился за голову (“Проморгал”!), подтолкнул меня, а сам побежал встречать супругу.

Я плюхнулась на кровать, приняла отрепетированную позу, закрыла глаза. В прихожей громко ругались. Послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась.

– Давай, Леля, оттаскай за волосы эту дрянь! – произнес очень знакомый голос. Я открыла глаза и ойкнула.

– Надька! – закричала мама и всплеснула руками.

– Хорошая девка, только тощая, – сказала тучная женщина, поправляя складки платья.

– Так, – мама пришла в себя, – это моя дочь. Бить не дам, но обещаю, что дома она получит по первое число!

– Это не то, что вы подумали, – пролепетала я, кутаясь в простыню, – дело в том, что Николя, в смысле, Николя Петрович, то есть, Николай, тоже Петрович…

– Одевай, спектакль не удался, – махнула рукой Леля, – хоть бы одежду разбросала, а то сложила стопочкой. А, нет, погоди, посиди еще.

Леля навалилась на дверь и закричала, что убьет меня, что я пигалица и вертихвостка. Николай Петрович пытался прорваться в комнату, но безуспешно.

– Слушай, – прошептала Леля, присев на кровать, – а давай, мы тебя тенями синяк нарисуем, будто я тебе в глаз дала?

– Спасибо, не надо.

– Вот вы как с мужем развлекаетесь, – мама сложила руки на груди, – ты рассказывала, но я не верила. Вы же оба с виду адекватные люди. А ты, Надежда, как в эту историю попала?

– Долго рассказывать, – вздохнула я, – можно мне одеться?

– Давай быстрее, – скомандовала Лелька, – я итак опаздываю, а мне тебя еще из квартиры вышвыривать.

– Ой, давайте, я сама выйду, – робко предложила я.

– Нет уж, деточка, согласилась подыграть Николаю Петровичу, так доводи дело до конца. Ну, готова?

– Готова, – я одернула футболку и бросила умоляющий взгляд на маму, та издевательски улыбнулась и отошла к стене.

– Ах ты, бесстыдница! – Леля схватила меня за ворот и вытолкнула из комнаты, – пошла вон отсюда! Чтоб глаза мои больше тебя не видели!

Николай петрович бросился мне на выручку, но был небрежно отброшен могучей рукой жены. Я скатилась по лестнице, перевела дух и побрела на автобусную остановку.

Повезло, что в измену чудака-водителя не поверили, а то быть мне битой и Лелей, и родителями.

Кстати, меня никогда не наказывали физически, но сегодня мама так грозно на меня смотрела, что расправа казалась возможной.

Клара работала, так что квартира была в моем распоряжении. Находиться в комнате, где проходило свидание Тимы и Клары я не могла, так что безвылазно сидела на кухне. К счастью, мама так и не позвонила – нелегкий разговор о том, как я докатилась до любовницы женатого мужчины был отложен.

Что же мне делать с Никитой? В сложившейся ситуации (роман Клары и Тимы) бросать его крайне невыгодно. Знаю, это ужасно, искать выгоду в отношениях, но когда сама не единожды обманута и отвергнута, начинаешь менее щепетильно относиться к чувствам других людей. Итак, если забыть о стыдливости и благородстве, можно спокойно оценить плюсы и минусы расставания с Никитой.

Итак, минусы. Я буду чувствовать себя несчастной и никому не нужной на фоне счастливой Клары. Я буду чувствовать себя вдвойне, нет, втройне несчастной и никому не нужной, учитывая, что парень Клары – Тима, в которого я… ну да, влюблена.

С другой стороны, если я расстанусь с Никитой, то стану свободна, то есть могу завести новый роман. С Тимом, конечно.

Опять же, Тима предпочел Клару. Возможно, он думал, что не интересен мне, что я счастлива с Никитой, но ведь Тима мог бы попытаться завоевать мою любовь! Так что с безиницативным Тимом мне запрещает встречаться девичья гордость. Голова кругом. Что ни сделаешь – все не так.