Анна Фёдорова - Любовь без памяти

– Что ты сделал? Ты ведешь себя так, будто оказываешь великую честь, придя ко мне домой! Тестируешь меня, как и других девушек, правду я говорю или нет!

– Я действительно не помню…

– Может, и мне стоит тебя забыть?

– Что еще скажешь? – спросил Тим, разочарованно глядя на меня.

Я не могла вынести этого. Пусть лучше уйдет, чем скажет, что был лучшего мнения обо мне.

– Пять минут, которые у тебя были, давно истекли, – зло отчеканила я.

Тимур молча поклонился и вышел из комнаты. Я последовала за ним, сохраняя максимально далекое расстояние. Все то время, что он зашнуровывал кроссовки, я боролась с собой, чтобы не броситься к нему, не упасть на колени, умоляя остаться.

А вот Тимур, кажется, потерял ко мне интерес. Движенья его рук были четкими и размеренными, словно не было только что тяжелого разговора. Словно, Тиму все равно, чем кончилась наша встреча.

– Пока, – сказал он.

– Пока, – сказал я.

Тимур ушел. Так я потеряла его еще раз.

38

Сергей выслушал рассказ о визите Тимура с вежливым интересом. Я боялась, что Сережа станет упрекать в том, что фактически я выгнала Тима. Но Серега просто сказал:

– Значит, так было надо.

– То есть?

– Ты сказала, что чувствовала. Может, Тиму будет лучше в Москве. Пусть живет той жизнью, какая ему нравится.

– Я так не думаю. Ему нужно жить настоящей жизнью, а не той, которую ему придумали.

– Тогда следи за тем, что ты говоришь. Люди не могут прочитать твои мысли, ты ведь знаешь это, да?

– И что? – нервно спросила я.

– А то, что человек слышит только то, что ты говоришь. Если ты думаешь про черное, но говоришь белое, собеседник услышит белое. Он не знает, что на самом деле ты имела в виду черное.

– Если человек достаточно близок, он поймет, что я на самом деле имею в виду.

– Может быть, но зачем так усложнять?

– Наверно, ты прав, – немного придумав, сказала я.

– Спасибо, Надя, за чай. Мне пора бежать, – Сергей поднялся.

– Так быстро?

– Меня ждет девушка.

– Ах да, твоя девушка, – и почему мой голос звучит разочарованно? – передавай ей привет от меня.

– Хорошо.

Сергей ушел. Я открыла папку, достала черновик и принялась составлять отчет, который, по правде говоря, не входил в мои обязанности, но был мне по силам. Милена Андреевна попросила им заняться, потому что у нее самой не хватало времени. Я согласилась, мне хотелось ей помочь.

Цифры увлекли меня, боль стихла. Даже когда были готовы все расчеты, графики и диаграммы, я продолжила работу – начала второй отчет, основанный на данных первого. Мне стало казаться, что я могу начать новую жизнь. Измениться по-настоящему. То, что всегда казалось непреодолимым (хотя бы бухгалтерская работа), вдруг стало получаться. Возможно, я сама могу вершить судьбу. Возможно, мне не надо ждать чуда. Надо работать и результат придет.

Мне следует заняться своей внешностью, поработать над манерами, научиться думать иначе, чем прежде. Все плохое, что произошло со мной, я могла бы предотвратить или остановить. Я это не сделала и происшедшее нельзя изменить. Но я могу изменить свое будущее. Да, я многое могу.

Мой день начался с похода в парикмахерскую. Обычно без записи туда не пробиться, а сама запись ведется на недели вперед. Я удачно попала в “окно”. Как раз тогда, когда выяснилось, что клиент не придет, а “своего” человека еще не пригласили. Мастер сотворил на моей голове нечто невообразимое. Нет-нет, ни высокую прическу, напоминающую башню; ни творческий беспорядок, ни буйство цветов. Наоборот, все было очень… повседневно, но я преобразилась.

Следующим на очереди был магазин одежды. Я заглянула в кошелек, вздохнула, но все равно решила пойти не в привычный магазинчик с демократичными ценами, а в салон одежды, где цены были значительно выше, впрочем, выше было и качество обслуживания.

Утром следующего дня я была в предвкушении всеобщего восхищения. Сейчас я распахну дверь, войду в офис, и все рухнут от восхищения.

– Ой, Надя, что с тобой? – первой подала голос менеджер по продажам, – ты стала какая-то другая.

– Да так, прошлась вчера по магазинам.

– Нет денег, нечего идти за покупками, – сказала вредная Леночка, – ты одета просто бр-р. Все так тускло! Ты не подумай, я как подруга тебе говорю.

Леночка подошла ко мне.

– Вот моя кофточка, такая красота! А стоит, скажу по секрету, примерно тысячу рублей, – Лена покрутилась, блестя стразами на блузе, – не так уж дорого для хорошей вещи. А ты купила небось на рынке за триста рублей и довольна.

Я не стала говорить, что моя блузка стоит ни много ни мало три тысячи рублей. Я просто прошла на свое рабочее место, проглотив ком в горле. Мое унижение длилось до обеденного перерыва. В двенадцать часов в наш террариум зашел шеф, заметив меня, он довольно улыбнулся.

– Ну, наконец-то, я вижу стильно одетую девушку. Надюша, на вас приятно смотреть. Дамы, не обижайтесь, вы тоже прекрасны, – добавил он, оглядев остальных, – но я бы на вашем месте узнал адрес магазина, в котором побывала Надежда.

Насвистывая, начальник забрал мой отчет и ушел обедать. Удивительный человек. Всего несколькими предложениями осчастливил сотрудницу и даже не заметил.

Девушки растерянно молчали, наконец Лена сказала:

– Мужик, что с него возьмешь. Никакого чувства прекрасного.

– Надь, – сказала менеджер по развитию сети, – а правда, где ты одевалась?

– На улице Ломоносова рядом с памятником есть один магазин…

– Ой, я, кажется, его знаю! – воскликнула Алина, та самая, что первая нарушила утреннее молчание, – но ведь там жуть, как все дорого!

– Один раз живем, – улыбнулась я.

– А что там еще интересного есть?

– А сколько стоит?

– А какого размера? На меня есть что-нибудь?

И только красная от злости Леночка яростно стучала по клавишам, поджав губы. Остальные сотрудницы принялись перечислять хорошие магазины, спорить о стиле в одежде, об аксессуарах. На обед никто не пошел – заказали пиццу.

Милена Анреевна, оказывается, ушла на больничный. Без нее я чувствовала себя чужой в этом коллективе. После обсуждения надлежащего внешнего вида, девушки принялись злословить. Досталось и главному бухгалтеру, директору и бывшим сотрудникам. Не желая слушать сплетни, я пошла в курилку. Наверняка, сейчас обсуждают и меня.

Я всегда болезненно реагировала на замечания в свой адрес. В детском саду я даже расплакалась, когда девочки сказала, что у меня некрасивое платье. В старших классах я привыкла огрызаться в ответ на критику, а потом долго вспоминать обидные слова. И ни разу я не поступала так, как мне советовали. “Не езди на сорок втором автобусе, на двенадцатом доедешь быстрее”. Я предпочитала сорок второй, иногда ездила с пересадками, лишь бы не на двенадцатом номере. “Не носи фиолетовый, он тебе не идет”. Полгода я покупала все фиолетовое – от одежды до тетрадей. И так во всем: я шла наперекор чужому мнению, не задумываясь, что веду себя глупо. Пора завязывать с этой привычкой.