Максим Керн - Ангел, бес и Василий Петрович Курочкин

шею.

– Ах, ты такой симпампулька, когда краснеешь, чертёнок, – бес игриво провёл

пальцем по груди ангела, ставшего пунцовым от смущения и гнева.

– Да я тебя за такие слова! – Гавриил набычился и, сжав огромные кулаки,

двинулся на беса.

– Вот, Василий Петрович, посмотрите! И это ангел господень! – патетически

воскликнул Бартимеус, быстро юркнув за спину Курочкина – А ещё на нас, честных

бесов, наговаривают: что это мы во всём виноваты, мы-де человеку нашёптываем на ухо

всякую пакость. Вот, полюбуйтесь!

Василий Петрович чувствовал, что сходит с ума. Ангел с озверевшим лицом

всерьёз пытался достать своими кулачищами беса, но тот ловко уворачивался, как щитом,

прикрываясь телом Курочкина.

«А я сошла с ума-а-а, какая досада…» – пришла вдруг на ум Василию Петровичу

сакраментальная фраза, пока его тело мотылялось из стороны в сторону, как боксёрская

груша. Ангел всё же иногда промахивался и по касательной попадал по Курочкину.

Столкнувшись с подобным сюром, мысли о самоубийстве, прочно сидевшие в нем

последние пару лет, вылетели из головы, как пробка из бутылки шампанского.

– Гавриил, прекращай! А то я твоему начальству настучу, чем ты в рабочее время

занимаешься, – выкрикнул из-за спины последний аргумент Бартимеус. – Ты на работе,

или кто? Ты ангел или где?

Раздувающий ноздри, как бык на корриде, ангел медленно опустил кулаки, и бес за

спиной Курочкина облегчённо выдохнул.

– Чего ты так разошёлся-то? Знаешь ведь, что у меня недобор по душам за этот

квартал.

– Недобор? – опять запыхтел, как закипающий чайник, Гавриил. – Недобор,

говоришь? Так сходил бы в мэрию, пообщался бы по душам с этим жирным мэрином или

его замом – тоже грешник хоть куда и хоть кого. Я бы и слова не сказал! А ещё лучше,

сразу в Госдуму. Там тебе такой шведский стол из грешников – глаза разбегаются!

– Ага, как же. Туда попробуй, сунься. У них там знаешь, какая крыша? Из ваших,

между прочим! Слуги народа такие бабки отстёгивают на строительство храмов, что туда

сам Люцифер соваться боится.

– Да, систему надо менять, – нахмурился ангел, – Надоел этот дуализм. Вы —

чёрные, мы – белые, а всё равно в конечном счете работаем в одной системе. Эй, а что это

с ним? Барти, похоже, мы его теряем! – Гавриил подошел к застывшему, как изваяние,

Курочкину и потряс его за плечо.

– Не смей называть меня Барти! – зло оскалился бес и помахал рукой возле глаз

Курочкина. Реакции – ноль.

В голове у Василия Петровича бушевал вулкан. Чёрные, белые, дуализм в одной

системе… В мозгу у Курочкина что-то щёлкнуло.

– А-а-а-а!!! – завопил вдруг Василий Петрович, подбежал к обалдевшему ангелу

и обнял. Затем прыжком подскочил к бесу, схватил того за руку и начал трясти.

– Родные мои! Конечно же! Дуализм! Система! Бинарная система! Всё, я побежал,

надо это срочно записать! Это прорыв, прорыв!

От избытка чувств Василий Петрович расцеловал в обе щеки шокированного беса и

побежал по мосту в сторону светящегося ночными огнями города. Вскоре звук его шагов

затих, и ангел с бесом остались одни.

Называвший себя Бартимеусом осмотрелся по сторонам, поднёс ко рту запястье и

скомандовал:

– Отмена режима «Хамелеон».

До этого абсолютно пустой мост внезапно наполнился людьми. Сбросив накидки-

хамелеоны, позволявшие оставаться практически невидимыми, сотрудники Центра

Темпоральных Исследований суетливо собирали оборудование.

Набросив поверх древнегреческой тоги термонакидку, «ангел» подошёл к «бесу».

– Товарищ полковник, разрешите обратиться? – по-военному отчеканил

«Гавриил».

– Разрешаю. Что у тебя? – начальственно кивнул «Бартимеус».

– Я в хронопатруле недавно, мне непонятно, зачем такие сложности с этими

бесами, ангелами? Кто такой вообще этот Курочкин?

– Ты на инструктаже спал, что ли? – нахмурил брови полковник. – Лейтенант,

ты что, историю в школе вообще не изучал?

– Виноват, товарищ полковник, исправлюсь, – потупился лейтенант хронопатруля

Ильин.

– То-то же, что исправишься, – полковник достал из внутреннего кармана

пиджака пачку сигарет, щелчком выбил из неё белый цилиндрик, прикурил от зажигалки,

поднесённой лейтенантом, и с наслаждением затянулся.

– Наряд тебе вне очереди, лейтенант.

– Есть наряд вне очереди! – вытянулся во фрунт Ильин.

– Ладно, не тянись, пошутил я. Хорошо сработали, – полковник подошёл к

парапету, облокотился о железную ограду, и посмотрел вниз: – А ещё бы чуть-чуть, и…

М-да. Слушай сюда, Ильин. Почему ангел и бес – это к нашим яйцеголовым, это они там

что-то с психологическим портретом мудрили. В общем, сохранился дневник Курочкина, в

котором тот описывал свою встречу с ангелом и бесом на мосту сегодняшней ночью —

после которой он и сделал своё открытие. А кто такой сам Курочкин… Через три года

Василий Петрович Курочкин получит Нобелевскую премию по физике за открытие

принципа бинарного квантового прыжка. На его основе был построен первый

подпространственный двигатель, благодаря которому человечество вышло в глубокий

космос и расселилось по сотням планет. Вот кто такой Василий Петрович Курочкин.

Полковник достал пачку, вытряхнул ещё одну сигарету и протянул лейтенанту:

– Закуривай, Ильин, пока есть возможность. В наше время сигарет не достанешь.