Игорь Самарский - Пятница

перебивая его умозаключения и сбивая с логических построений.

Пару раз она даже пыталась с ним заговорить, назвавшись Катериной, Но он что-то

буркал невразумительное и невпопад, и, снова углублялся в собственные

размышления. Видимо решив, что ее сосед больной человек, пассажирка успокоилась,

сосредоточившись на фильме, который показывали по телевизору.

Так и не найдя ответы на свои вопросы, Алекс, решил отвлечься от назойливых

мыслей.

Он обвел взглядом зал ожидания и увидел свою соседку. Та листала журнал мод, сидя

в кресле. Алекс подошел и шутливо извинился.

– Леди. Извините за мою бестактность в самолете! Я был очень взволнован

событиями дня и не был с вами вежлив. Извините ради Бога! Мое имя Алексей. Но все

зовут меня Алексом. Я не против!, – он протянул ей руку.

Та неприязненно взглянула на него, и снова опустила глаза в журнал.

« Чего хочет этот придурок? Выздоровел что-ли? Неприятный типчик… Хотя, статный,

высокий…Хм…Может не надо с ним так ?»

Алекс присел рядом.

– Катерина. Вы зря так. Я не отвечал вам, потому как, слишком ужасные

события навалились на мою бедную голову, этим прошедшим днем. Простите подлеца!

Я постараюсь исправиться в полете, до Кейп-Тауна!

Катерина, неожиданно для себя улыбнулась и взглянула на него.

– Да уж, мужчина! На джентльмена вы не похожи.

Алекс шутливо кивнул.

– Я обещаю реабилитироваться. Не желаете ли рюмочку бренди? Я угощаю

леди!

– Почему бы и нет? Посмотрим, как вы изменитесь!

– Тогда леди, прошу в бар.

Алекс поднялся и шутливо подставил локоть. Катерина улыбнулась, взяла его под

ручку, и они пошли к барной стойке.

Усатый бармен, с галстуком «бабочка», моментально подлетел к ним.

Алекс по-нглийски, сделал заказ. Катерина удивленно подняла брови.

– Вы знаете английский?

– Пришлось однажды поизучать. Я не знаю его, а так – мямлю по детски

иногда. В армии заставляли учить.

– Ого! Вы воевали? Расскажите!, – Катерина сделала глоток из бокала.

Алекс взглянул на часы, которые висели над батареями спиртного в баре.

На электронном табло высветилось: « Пятница, 13 июнь, 2008 год, 00 часов 00 минут».

Алекс глотнул обжигающую жидкость.

«Блин, Ну и дата! И как это я прошляпил?».

Но его отвлекла собеседница.

– Алекс! Ну не впадайте снова! А то обижусь!

– Понимаете Катя. Я не люблю вспоминать войну. Слишком горько. Давайте

лучше о чем-нибудь другом. Например, о вашей жизни!

– О, у меня как и у всех. Сплошная семейная тягонина. Муж, двое детей. В

общем, ничего интересного, – она снова глотнула из бокала.

На душе стало теплее и уютнее.

Динамик аэропорта щелкнул и голос диктора объявил посадку на Кейп-Таун.

Алекс проглотил остатки бренди и они вместе с Катериной, пошли к выходу из зала.

Самолет равномерно гудел двигателями. По телевизору шла старая комедия Рязанова.

Многие пассажиры уже спали в своих креслах.

Алекс и Катерина щебетали друг с другом, забыв об окружающих. Он вспоминал

смешные истории из его бурного детства, переплетая их с анекдотами. Катерина,

разгоряченная бренди, тихо хохотала, зажимая рот кулачком. Этот человек рядом с

ней, не казался ей уже таким недоумком.

Совсем наоборот. Её сердце сладко замирало, от неожиданных эротических мыслей,

которые врывались помимо ее воли в разгоряченную голову.

За иллюминатором, ярко светила Луна.

Щелкнули динамики. Прозвучал спокойный голос пилота.

– Господа пассажиры. Прошу минуточку внимания. Наш самолет

входит в зону турбулентности и возможна болтанка. Беспокоиться не следует. Это

абсолютно нормальное явление. Стюардессы вам помогут, если вы

почувствуете какие либо неудобства. Прошу застегнут ваши пояса на креслах.

Благодарю вас.

Динамики отключились.

Катерина приподнялась и достала свою сумку из верхнего багажного ящика. Она

решила показать Алексу, фотографии своих детей.

За тысячи километров от них, Аркадий , сидя за игровым автоматом, достал мобильный

телефон из кармана.

Неожиданно самолет тряхнуло в воздушной яме и он накренился.

Сумка из рук Катерины вырвалась и упала на пол под кресло. Алекс хохотнул и

приподнял ноги. Катерина полностью влезла на кресло, и, хотела нагнуться, чтобы

достать сумку.

Аркадий вдавил кнопку телефона.

Яркая вспышка озарила салон.

Кресла с Алексом и Катериной оторванные от пола, подпрыгнули вместе с ними.

Часть корпуса самолета вырвало взрывом. Образовалась дыра, в которой застряли

кресла Алекса и Катерины.

У пилота в кабине сразу завыла сирена и замелькали аварийные огни. Он включил

кнопки подачи кислорода. На пассажиров в салоне обрушились кислородные маски.

Поднялась паника.

Свист воздуха, женские и мужские крики ужаса, плачь детей, слились в одну страшную

какофонию. По салону полетели вещи пассажиров, стаканы, столовые приборы,

косметички, газеты, телефоны – все перемешалось, как в страшной мясорубке.

Катерина визжала, зажатая в кресле и вцепившись в Алекса. Алекс выл как раненный

волк, удерживая себя и Катерину в кресле, вцепившись окровавленными руками в

зазубренные края корпуса самолета. От ужаса, они не чувствовали ледяной холод,

который со свистом врывался в салон. Мимо них, задевая их, летели вещи, исчезая в

черной, бездонной дыре…

Пилот судорожно бросил самолет в пике, на снижение и закричал в микрофон.

– Диспетчер! Это борт два ноля восемь. У нас разгерметизация салона!

Прием!

В наушниках прозвучало в ответ.

– Борт два ноля восемь. Слышим вас. Снижайтесь до высоты 800. Мы ведем

вас. Прием!

– Это два ноля восемь. Указание принял. Снижение до восемьсот. Прием.

– Борт два ноля восемь. Вы уже на высоте три тысячи. Мы даем вам коридор.

Следуйте на высоту 800. Как поняли? Прием?

– Это борт два ноля восемь. Понял. Восемьсот. Приборы отказали. Видимо

повреждения электропроводки. Идем в ручном режиме. Как поняли?…

Стюардесса навалилась телом на двоих маленьких детей, пытаясь спасти от ледяного

воздуха. Женский крик превратился в вой. Кто-то пытался на четвереньках проползти

в хвост самолета. Кто-то, закрыв голову руками и нагнувшись, забились в пространство

между креслами. Пооткрывались багажные отделения, и ручная кладь стала выпадать

на головы пассажирам. Самолет маневрировал, резко наклоняясь то в одну, то в

другую сторону.

Алекс рычал, напрягая мышцы из последних сил, удерживая себя, Катерину и кресла, в

салоне. Его кресло зацепилось о край обшивки и это давало какую-то надежду, что они

не выпадут.

Он с ужасом скосил глаза на дыру. В Лунном свете, сверкала океанская гладь.