Игорь Самарский - Пятница

наплевательства на всё и вся. Он закусил фруктами, поднялся и стал расхаживать по

зале, рассматривая картины, висящие на стенах.

Прошло уже более двух часов и его никто не тревожил.

Потрогав некоторые полотна рукой, убедившись, что это оригиналы, написанные

маслом, он вернулся на свое место к столику – решил позвонить в банк и своим

друзьям, узнать – что все это значит?

Однако, оба его «крутых» телефона, показывали отсутствие сети связи.

Он сообразил – в этом месте работает установка подавления мобильной связи.

Наконец, одна из дверей открылась и в залу «вплыло» прелестное грудастое создание,

лет восемнадцати от роду. Пока эта фея плыла, раскачивая бедрами к нему, Аркаша с

удивлением осматривал ее фигуру, автоматически сравнивая с фигурой безвременно

«ушедшей» Лоры. В голове странно шумело, возникли какие-то цветные волны,

музыка…

Девушка представилась.

– Здравствуйте Аркадий. Меня зовут Анна, – Аркадий сидел, ошарашено глядя

на неё. Девушка продолжила.

– Меня попросили вас развлечь, потому как босс, к сожалению сегодня очень

занят и не сможет вам уделить внимание. Меня просили это вам передать и еще – он

вам позвонит и вы встретитесь позже. А сейчас – не угостите ли меня шампанским?

Аркадий машинально взял бутылку, с трудом ее откупорил и облил себя и девушку

шипящими брызгами. Та счастливо расхохоталась и обвила его шею своими руками,

забросила прекрасные тугие бедра ему на колени.

– Аркадий забудьте все! Жизнь дается нам один раз. Почему мы должны себя

сдерживать? Вы со мной согласны?

– Ну…В общем, да, – его язык странно стал заплетаться, но голова работала и он

мог еще себя контролировать.

Девушка проглотила шампанское и призывно протянула бокал за следующей порцией.

Аркадий налил себе и ей. Залпом опрокинул содержимое в себя.

– Аркадий. Пойдемте к бассейнам. Там мои подруги. Они страшно скучают. Вы

знаете – нам запрещено общаться с персоналом. Только с гостями и мы изнываем от

безделья! Смелее, вставайте! – она легко вскочила с его колен, потянула его за руку и

увлекла за собой, выводя на террасу в зону бассейнов, окруженных синтетическими

пальмами и другой тропической растительностью.

Навстречу им, радостно замахали руками еще четверо красавиц – две блондинки,

шатенка и девушка, похожая на цыганку. Аркадий почти бежал, постоянно спотыкаясь,

увлекаемый этой фурией, и, не в силах ей сопротивляться.

Последняя, правильная мысль, которая мелькнула в его голове была: « Хорошо, что я

не взял никаких важных документов с собой…».

Он упал в шезлонг со счастливой улыбкой и к нему «прилипли» сразу три красавицы,

целуя в шею, расстегивая брюки и осторожно снимая сорочку…

Телекамеры, замаскированные в синтетических ветвях пальм, бесстрастно

фиксировали происходящее.

Глава 48.

Солнце постепенно скатывалось к сверкающей над гладью океана,

отражающейся, собственной дорожке. Ни одного облачка. Полный штиль. Дневная

жара, постепенно спала. Джунгли острова ожили после дневной сиесты, и, закричали,

зашевелились, захрюкали, защебетали с новой, радостной силой. Стая далеких

дельфинов, устроила вечерний легкий ужин, на мелководье, организовав несколько

кругов, взбаламутив песок хвостами. Ставрида, и другая рыба, испуганная возникшим

подводным туманом, выпрыгивала из воды и попадала в ожидающие их, раскрытые

пасти хитрых животных. Сэм, насытившись свежатинкой, пронесся вдоль знакомого

берега, ожидая свою человеческую подружку и надеясь поиграть с ней на сытый

желудок. Однако, берег был пуст и он удалился к своей хвостатой и беременной

подружке, особо не расстроившись, и принялся кружить с нею в лазурной глубине, в

своем брачном, любовном танце.

Около своей пещеры, Катерина заканчивала стрижку Алекса. Старый, изготовленный

их крокодиловых кож зонт Алекса, уже не давал тени и причудливые тени людей,

извивались на стенах холма, превращая его в гигантский, природный экран, какого-то

фантастического кино.

Алекс кривил лицо, с мужественным терпением, вынося ту пытку, которую ему создала

Катя, отпиливая пряди волос на голове и бороде, не слишком острым мачете.

– Кэт…Черт…Больно. Когда ты закончишь?

– Это говорит сержант морской пехоты? Что ты скулишь?

– Я не морская пехота…. Не говори, чего не понимаешь! Черт!!! Насмотрелась

фильмов… Бли-и-ин… больно!

Катя довольно фыркнула.

– А кто же этот супермен, который пытался убить бедную женщину?

– И не супермен… Просто обученный военный…О, когда это кончится? – на земле

уже лежала внушительная куча выгоревших на солнце волос Алекса.

– Тебя же учили терпеть боль…Вот и терпи! Пурпурный берет…

– Не пурпурный, а «зеленый берет»…Пурпурные – это специальные солдаты…В

США. Больно! Давай заканчивая. Сойдет и так.

– Отрастил патлы, а теперь орет! Может закроешь рот пока? Голубой берет!

– Не «голубой». Еще раз повторяю. «Зеленый»…Катя! Пощади!

Катя зажала очередной клок волос на бороде и, задумчиво стала его пилить.

– А зеленые какую ориентацию имеют? Как голубые? Или… Что значит зеленая

ориентация? Они любят это делать лесу? Так?

– Ты издеваешься? – Алекс попытался скосить глаза вправо, где стояла Катя.

– Я необразованная в военном деле девочка… Прости… Какой берет? – она тихо,

беззвучно засмеялась, не отпуская его бороду и прижимая его голову к низу. Алекс не

мог даже слова сказать, потому как, его челюсть была оттянута и прижата к груди.

– Так, где же ты поставил ловушки, камикадзе?

– Я не камикадзе! Камикадзе это японские самоубийцы… Все ловушки на тебя я

уничтожил. Оставил несколько для кабанов и коз…И то – только вокруг своей хижины…

– Хорошо. Банзай. Ты зачем хотел убить меня, самурай? – очередной клок упал на

землю.

– Прекрати употреблять слова, которых не понимаешь! Самурай это древний

японский воин…У меня что – узкие глаза? Я желтый коротышка? О… Черт! Ну, ты!

Мюллер в юбке! Прекрати гестаповские пытки!

– Я не Мюллер и не Гитлер…В Гестапо так наверное, не пытали… Если бы я работала

там, я бы не резала тебе волосы… Я бы нашла более важные и

чувствительные органы, – Катя постаралась сдержать себя от смеха, поджав губы.

– В тебе присутствуют зачатки садизма Кэт… Штирлицу, это не понравилось бы…Он

бы тебя оставил на растерзание Мюллеру! Тебе нравится делать мне больно?

– Послушай мой милый Шварценеггер! Я хочу тебя видеть красивым,

привлекательным, сильным и благородным… Я хочу… Хм-м…Я много чего хочу…

Она заливисто рассмеялась и наклонилась, сгребая волосы в кучу