Уинстон Черчилль - Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)

Это побудило меня послать следующую телеграмму генералу Окинлеку, от которого я пока еще не слышал ничего подобного.

Премьер-министр – генералу Окинлеку

25 января 1942 года

«Меня сильно обеспокоило сообщение, полученное от 8-й армии, в котором говорится об эвакуации Бенгази и Дерны. Мне, конечно, никогда не давали основания полагать, что может возникнуть такое положение. Все эти переброски вспомогательного персонала на Восток и сообщение о том, что еще не отдан приказ о проведении подрывных работ в Бенгази, свидетельствуют о том, что вся кампания приобретает совершенно иной характер, чем мы предполагали. Мне кажется, что возник серьезный кризис, и для меня он оказался совершенно неожиданным. То отступление, которое сейчас, очевидно, предусматривают подчиненные офицеры, означает неудачу плана «Крусейдер» и крах плана «Акробат»[ 46].

Перед Роммелем, который сосредоточил свои основные силы в Завиет-Мсусе, стоял выбор – нанести удар северо-западнее Бенгази или же на северо-восток в направлении Эль-Мекили. Он сделал и то и другое. В его намерение входил захват Бенгази, но он также направил некоторые части на северо-восток, чтобы своими действиями против наших коммуникаций отвлечь наше внимание. Этот маневр оказался весьма успешным. Наша проектировавшаяся контратака на юг из Бенгази частью сил индийской 4-й дивизии и из Эль-Каррубы силами бронетанковой дивизии и гвардейской бригады была срочно отменена. Бенгази был эвакуирован, и весь 13-й корпус отступил к линии Айн-эль-Газала, Бир-Хакейм.

Потеря Бенгази вскоре была воспринята как чрезвычайное событие.

Генерал Окинлек, передовой командный пункт – премьер-министру

27 января 1942 года

«Цель заключается в том, чтобы вернуть себе инициативу, начать наступление на противника, уничтожить его, если нам это удастся, а если нет, то отбросить его назад. Убежден, что генерал Ритчи полон решимости добиться этой цели. Теддер и я остаемся здесь на некоторое время».

И на следующий день:

«Противник разделил свои силы, пытаясь, по-видимому, захватить и Эль-Мекили, и Бенгази. Это смелый шаг, типичный для Роммеля, и он, возможно, свидетельствует о недооценке нашей способности отразить атаку. Большая часть его танков, по-видимому, брошена в восточном направлении.

Передвижения его войск, за исключением, быть может, движения на Бенгази, не нарушили планов контрнаступления, разработанных ранее генералом Ритчи».

В этот момент мне было совершенно ясно, что генерал Окинлек еще не понял, что именно произошло в Пустыне. Ни одна из его телеграмм не пролила свет на судьбу 1-й бронетанковой дивизии, да, впрочем, и всего 13-го корпуса. Я надеялся, что теперь, когда он находится в штабе генерала Ритчи, он выяснит истинное положение. Пока что я также продолжал оставаться в неведении.

Генерал Окинлек – премьер-министру

29 января 1942 года

«Положение ухудшилось, и я опасаюсь, что нам придется эвакуировать Бенгази, по крайней мере временно. Был отдан приказ о проведении подрывных работ в Бенгази. У нас там не осталось почти ничего ценного.

Следует признать, что успех, одержанный противником, превзошел его собственные и мои ожидания и что он действовал искусно и смело. Многое будет теперь зависеть от того, насколько ему придется ослабить свои танковые части вокруг Завиет-Мсуса, чтобы поддерживать крупные силы, использованные для наступления на Бенгази».

Генерал Окинлек – премьер-министру

31 января 1942 года

«1. Благодарю Вас за Ваше сообщение от 28 января, полученное вчера днем. Я очень сожалею, что нам пришлось сдать Бенгази, но это лишь временная потеря».

Роммель вновь показал себя мастером тактики в Пустыне и, перехитрив наших командиров, вернул большую часть Киренаики. Это почти на 300 миль отступление разбило наши надежды, лишило Бенгази всех запасов, созданных генералом Окинлеком для его предполагавшегося наступления в середине февраля. Роммель, должно быть, был поражен грандиозным успехом, одержанным тремя небольшими колоннами, с которыми он начал наступление, и он поддержал эти колонны всеми войсками, которые только мог собрать для этой цели. Генерал Ритчи вновь собрал пострадавший 13-й корпус и другие части, отправленные вперед, к Айн-эль-Газале и Тобруку. Здесь преследователи и преследуемые пристально следили друг за другом вплоть до конца мая, когда Роммель вновь смог нанести удар.

Это экстраординарное изменение положения и жестокое военное поражение явились следствием того, что противнику удалось добиться, по существу, свободного прохода через Средиземное море для укрепления и питания его танковых сил. Однако тактическая сторона событий на месте оставалась неясной. Решающим днем было 25 января, когда противник прорвался к Завиет-Мсусу.

Замешательство и изменение плана привели к тому, что инициатива оказалась в руках Роммеля. Гвардейская бригада не могла понять, почему ей не разрешили задержаться на месте, но приказы об отступлении повторялись и были обязательными. Англо-индийской 4-й дивизии не было отведено в этом деле никакой полезной роли.

Лишь недавно из документов противника выяснилось, что он превосходил нас в танковых силах. Африканский корпус использовал в операциях 120 танков, а итальянцы – 80 танков или больше против 150 танков, имевшихся в 1-й бронетанковой дивизии. Тем не менее до сих пор остается необъяснимым, почему эта дивизия была так плохо использована. В телеграмме Окинлека нам сообщили, что,

«прибыв недавно из Соединенного Королевства, эта дивизия не имела опыта боев в Пустыне».

В этой же телеграмме содержалось также замечание общего порядка:

«Все наши танки не только уступали в вооружении немецким танкам, но наши крейсерские танки в боевых условиях уступали по своим техническим качествам немецким танкам. Помимо худшего вооружения и технической ненадежности наших танков сыграла роль и сильная нехватка противотанкового оружия по сравнению с тем, чем располагали немцы».

Все эти заявления требуют тщательного изучения. 1-я бронетанковая дивизия была у нас одной из лучших. Она в основном состояла из людей, прошедших не менее двух лет подготовки и обладавших самыми высокими качествами, какие только имелись у солдат и офицеров наших регулярных войск. Они высадились в Египте в ноябре. До их отъезда из Англии были приложены все усилия к тому, чтобы согласно самым последним данным, имевшимся в нашем распоряжении, и нашему опыту приспособить их машины к действиям в Пустыне. После обычного тщательного осмотра материальной части в каирских мастерских эта дивизия направилась через Пустыню к Антелату, куда и прибыла 6 января.