Уинстон Черчилль - Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)

«Норвегия, – заявил он, – это зона, где решится судьба нынешней войны».

Как известно читателю, эта зона действительно являлась важнейшей, и в то время возможности для активных действий немцев имелись именно в Атлантике. Адмиралы тщетно настаивали на военно-морском наступлении. Их фюрер оставался непреклонным, и нехватка горючего только укрепила его в принятом им стратегическом решении.

Уже в январе он послал в Тронхейм свой единственный, но самый мощный в мире линкор «Тирпиц».

Премьер-министр – генералу Исмею для комитета начальников штабов

25 января 1942 года

«Известно, что «Тирпиц» уже три дня находится в Тронхейме. В настоящее время величайшим событием на море будет уничтожение или хотя бы повреждение этого корабля. Никакой другой объект нельзя сравнить с ним».

В порядке осуществления своей политики обороны Гитлер решил отозвать в отечественные порты линейные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау», которые в течение почти года подвергались блокаде в Бресте и в то же время представляли собой серьезную угрозу для наших океанских конвоев. Ночью 11 февраля два линейных крейсера вместе с крейсером «Принц Евгений» выскользнули из Бреста.

Утро 12 февраля было туманным, и, когда были замечены корабли противника, радар на наших патрулирующих самолетах отказал. Наш береговой радар также не обнаружил их. В то время мы считали это злополучной случайностью. После окончания войны мы узнали, что начальник германской радарной службы генерал Мартини располагал тщательно разработанным планом. С помощью дополнительного нового оборудования Германия усилила искусственные помехи в эфире, которые раньше были довольно неэффективными. Но для того чтобы не вызвать подозрений в знаменательный день, новые установки по созданию помех в эфире начинали работать постепенно, так что с каждым днем помехи становились лишь немного сильнее. Поэтому у наших техников не было оснований для особых жалоб, и никто не подозревал, что происходит нечто неожиданное. Однако к 12 февраля помехи стали такими сильными, что наш радар, использовавшийся для наблюдения за морем, стал фактически бесполезным. Морское министерство получило известие только в 11 часов 25 минут утра.

К тому времени ускользавшие крейсера и сопровождавшие их мощные воздушные силы и эсминцы находились на расстоянии 20 миль от Булони. Вскоре после полудня тяжелые орудия дуврских батарей открыли огонь, и в море немедленно вышел первый боевой отряд в составе пяти торпедных катеров, который предпринял атаку. Шесть самолетов-торпедоносцев «суордфиш» вылетели из Мэнстона (графство Кент) под командованием капитан-лейтенанта Эсмонда. Самолеты «суордфиш», которые подверглись яростному нападению вражеских истребителей, сбросили свои торпеды на противника, но это дорого обошлось им. Ни один из них не вернулся, и было спасено только пять человек. Эсмонд был посмертно награжден орденом Крест Виктории.

Бомбардировщики и бомбардировщики-торпедоносцы последовательными волнами атаковали противника до наступления вечера. С германскими истребителями завязывались многочисленные ожесточенные и беспорядочные бои, в ходе которых мы несли более тяжелые потери, чем противник, обладавший численным превосходством. Когда примерно в 3 часа 30 минут дня германские крейсера находились вблизи голландского побережья, пять эсминцев, вышедших из Гарвича, предприняли атаку и, действуя под мощным огнем неприятеля, выпустили свои торпеды на расстоянии приблизительно трех тысяч ярдов. Тем не менее германская эскадра, которая не понесла ущерба ни от дуврских батарей, ни от торпедных атак, продолжала следовать по своему курсу, и к утру 13 февраля все германские корабли прибыли к отечественным берегам. Известие об этом поразило английскую общественность, которая не могла понять то, что, естественно, казалось ей доказательством германского господства в Ла-Манше. Вскоре, однако, мы обнаружили при помощи нашей разведки, что как «Шарнхорст», так и «Гнейзенау» оказались жертвами наших мин, установленных самолетами. «Шарнхорст» смог вступить в строй только через шесть месяцев, а «Гнейзенау» так и не появлялся до конца войны.

Тем временем на Атлантическом побережье Соединенных Штатов продолжался разгром. Командир одной германской подводной лодки сообщил Деницу, что в десять раз большее число подводных лодок могло бы найти достаточно объектов. Подводные лодки днем лежали на дне, а ночью развивали свою высокую надводную скорость и выбирали наиболее выгодную добычу. Они заявляли, что почти каждая их торпеда поражала свою жертву, а когда запас торпед иссякал, орудийный огонь был почти столь же эффективным. В города Атлантического побережья, где в течение некоторого времени линия берега была полностью освещена, по ночам доносились звуки боя, происходившего вблизи побережья; было видно, как невдалеке от берега горели и тонули суда и принимались меры по спасению оставшихся в живых и раненых.

У нас в Лондоне эти неудачи вызывали чувство обеспокоенности и горечи. 10 февраля мы по своей инициативе предложили американскому военно-морскому флоту 24 наших тральщика, оснащенных наилучшим образом для действий против подводных лодок, и 10 корветов с их обученными экипажами. Наш союзник приветствовал это предложение, и первые суда прибыли в Нью-Йорк в начале марта. Их было немного, но это был максимум того, что мы могли уделить.

В марте наибольшая активность отмечалась в районе между Чарлстоном и Нью-Йорком, в то время как единичные подводные лодки рыскали в Карибском море и Мексиканском заливе с такой свободой действий и наглостью, что это трудно было вынести. В течение этого месяца были потоплены суда общим тоннажем почти в полмиллиона тонн; три четверти из этого количества были потоплены на расстоянии 300 миль от американского побережья, и почти половину из них составили танкеры.

Премьер-министр – Гарри Гопкинсу

12 марта 1942 года

«1. Меня чрезвычайно беспокоит потопление колоссального количества танкеров западнее 40-го меридиана и в Карибском море. В январе было потоплено или повреждено 18 судов общей грузоподъемностью 221 тысяча тонн; в феврале это число потопленных судов увеличилось до 34 грузоподъемностью 364 941 тонна; за первые 11 дней марта было потоплено 7 судов общей грузоподъемностью 88 449 тонн. Сообщают, что за один вчерашний день были потоплены или повреждены суда грузоподъемностью 30 тысяч тонн. Таким образом, в одних этих водах в течение немногим более двух месяцев было потоплено или повреждено около 60 танкеров общей грузоподъемностью около 675 тысяч тонн. Кроме того, несколько других танкеров также не вернулись к назначенному сроку...