Уинстон Черчилль - Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)

«Дорогой Уинстон,

я уверен, Вы знаете, что я много думал о Ваших затруднениях в течение истекшего месяца. Следует также признать трудности стоящих перед нами проблем с военной стороны. Бессмысленно даже думать о Сингапуре или Голландской Индии. Они потеряны.

Австралию нужно удержать, и, как я телеграфировал Вам, мы готовы взяться за это. Индию нужно удержать, и Вы должны сделать это; но, откровенно говоря, эта проблема не так беспокоит меня, как многие другие. Японцы могут высадиться на морском побережье западнее Бирмы. Они могут бомбардировать Калькутту. Но я не вижу, каким образом они могут доставить достаточное количество войск для того, чтобы осуществить нечто большее, чем небольшой прорыв на границах, и я думаю, что Вы можете удержать Цейлон. Я надеюсь, что Вы можете перебросить туда больше подводных лодок, которые более ценны, чем уступающий противнику надводный флот. Я надеюсь, что Вы определенно укрепите Ближний Восток в большей степени, чем сейчас. Вы должны удержать Египет, зону Суэцкого канала, Сирию, Иран и дорогу к Кавказу.

Наконец, я намереваюсь послать Вам через несколько дней более определенный план совместного наступления в самой Европе.

К тому времени, когда Вы получите это письмо, Вас уже уведомят о моей беседе с Литвиновым, и я ожидаю в скором времени получить ответ от Сталина. Я знаю, что Вы извините мою грубую откровенность, если я скажу Вам, что, по моему мнению, я лично могу регулировать отношения со Сталиным лучше, чем Ваше министерство иностранных дел или мой государственный департамент. Сталин терпеть не может нравы всех Ваших высокопоставленных людей. Он считает, что я нравлюсь ему больше, и я надеюсь, что так будет и в дальнейшем».

Бывший военный моряк – президенту Рузвельту

1 апреля 1942 года

«1. Я в восторге от только что полученного Вашего письма от 18 марта. Я так благодарен Вам за Ваше внимание к моим делам и за личную доброту. Мне очень трудно пережить Сингапур, но надеюсь, что вскоре мы вернем его. Я выскажу мое мнение, заключающееся в том, что для Японии было бы самым разумным продвигаться через Бирму в северном направлении в Китай и попытаться извлечь из этого наилучшие результаты. Они могут побеспокоить Индию, но я сомневаюсь, чтобы было предпринято серьезное вторжение в эту страну. Мы ежемесячно посылаем на Восток от 40 до 50 тысяч человек. После того как они обогнут мыс Доброй Надежды, мы можем перебросить их в Суэц, Басру, Бомбей, на Цейлон или в Австралию. Я сообщил Кэртену, что если его страна подвергнется серьезному вторжению, под которым я подразумеваю шесть или восемь дивизий противника, то Англия придет ему на помощь. Но, конечно, это может быть сделано лишь за счет удовлетворения самых безотлагательных потребностей на других театрах. Я надеюсь, что Вы будете продолжать оказывать Австралии всю возможную помощь и, таким образом, дадите мне возможность успешно защищать Египет, Левант и Индию. Это будет трудной задачей. Теперь все зависит от широкой русско-германской борьбы.

Похоже на то, что сильное германское наступление не начнется до середины мая или даже до начала июня. Мы делаем все, чтобы оказать помощь, а также чтобы облегчить бремя. Нам придется с боями проводить каждый конвой до Мурманска. Сталин доволен нашими поставками. После июня они должны увеличиться на 50 процентов, а сделать это будет весьма затруднительно ввиду новой войны, а также учитывая положение с судоходством. Только погода мешает нам проводить непрерывные сильные бомбардировки Германии. Наши новые методы приносят большой успех. Эссен, Кельн и прежде всего Любек доведены до состояния Ковентри. Я уверен, что крайне важно продолжать эти действия в течение всего лета, громя Гитлера в тылу, в то время как он сцепится с Медведем. Все, что Вы смогли бы послать для усиления нашей атаки, имело бы колоссальную ценность. На Мальте мы также в ходе весьма упорных боев сковываем почти 600 немецких и итальянских самолетов. Интересно, будут ли они переброшены на южнорусский фронт в ближайшем будущем. Однако ходит много слухов о том, что будет предпринято – и, возможно, в этом месяце – воздушно-десантное нападение на Мальту.

Узнав от Сталина, что, как он ожидает, немцы применят против них газы, я заверил его в том, что мы будем рассматривать такое преступление как действие, направленное против нас, и предпримем все ответные меры без ограничений. Это мы вполне в состоянии сделать. В соответствии с его желанием я намерен объявить об этом в конце месяца, а тем временем мы примем наши собственные меры предосторожности. Прошу, чтобы все вышесказанное было только между нами».

Английское правительство в Индии много трудилось над созданием колоссальной индийской армии. Две основные политические партии Индии – Индийский национальный конгресс и Мусульманская лига – либо активно проявляли свою враждебность, либо не оказывали никакой помощи. Тем не менее свыше 2,5 миллиона индийцев добровольно выразили желание вступить в вооруженные силы, и к концу 1942 года была создана индийская армия численностью в 1 миллион человек, а добровольцы давали ежемесячное пополнение в 50 тысяч человек. Хотя эта политика раздувания индийской армии была неправильной, учитывая характер мировой войны, отклик индийского народа не меньше, чем поведение его солдат, представляет собой славную завершающую страницу в истории нашей Индийской империи.

В связи с продвижением Японии в глубь Азии в западном направлении обстановка в Индии тревожно ухудшалась. Сообщения о событиях в Пёрл-Харборе явились сокрушительным ударом. Наш престиж потерпел урон в результате потери Гонконга. Возникла непосредственная опасность для Индийского полуострова. Японский флот, казалось, мог почти беспрепятственно войти в Бенгальский залив. Впервые Индии за время ее пребывания под британским правлением угрожало широкое вторжение извне со стороны азиатской державы. Скрытая напряженность в политической жизни Индии усиливалась. Хотя деятельность небольшой экстремистской группы, возглавляемой такими людьми, как Субха Бос, носила явно подрывной характер и группа надеялась на победу стран оси, значительная часть общественного мнения, которая поддерживала Ганди, была убеждена в том, что Индия должна оставаться пассивной и нейтральной в мировом конфликте. По мере продвижения японцев эти пораженческие настроения становились все более распространенными. Высказывалось мнение, что если бы Индия смогла каким-то образом разорвать связи с Англией, то, возможно, не было бы никакого основания для вторжения японцев. Опасность для Индии, быть может, заключается лишь в ее связях с Британской империей. Если бы эту связь можно было разорвать, то Индия, безусловно, могла бы занять положение Эйре.