Анатолий Бышовец - Не упасть за финишем

«Динамо» проиграло 0: 3, настроение для ужина неважное. Но с Метревели не соскучишься! Да и грузинскую кухню я очень люблю. Пришли, я себе заказал боржоми, от вина отказываюсь. И тут Слава пригласил меня в кабинет, где на стенах висели портреты футболистов, которых уже не было в живых. «Давай помянем», - говорит. Как не помянуть? Особенно когда вино - настоящий нектар. Пока пили, чувствовал себя абсолютно трезвым. Но как только встал на ноги, понял, что не могу идти! Помчались в аэропорт, и водители машин, видя автомобиль Метревели, пропускали нас. Подъехали прямо к трапу самолета, к удивлению всех пассажиров. Огромное уважение всей Грузии к Метревели было совершенно заслуженным. Это действительно был великий футболист, с неповторимой «порхающей» манерой игры. И абсолютно обоснованным было появление анекдота, когда человек утверждал, что не знает, кто такой Слава КПСС, зато знает Славу Метревели…

* * *Несмотря на правильность курса, который выдерживала олимпийская команда, сказать однозначно, что нас ждет в Сеуле успех, никто, конечно же, не мог. Лишь один человек оказался пророком: когда мы проводили товарищеский матч в Бресте с местной командой, к нам приехал Игорь Нетто, человек скупой на похвалы, более того, всегда настроенный очень критически к другим, что, наверное, и мешало ему быть главным тренером. Мы проиграли у него на глазах, уже были расслабленные, так как задачу выхода на Олимпиаду уже решили, все играли по тайму. Потом, когда мы разговаривали с Игорем Александровичем после той встречи, он произнес фразу, которую я никак не ожидал услышать: «Ты знаешь, а ведь вы выиграете Олимпиаду…»

Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего. Задача - стремиться к максимальному результату - перед нами стояла, но я сам никогда не мог себе с уверенностью сказать, что мы обязательно победим. Все мы хотели, все были убеждены в собственных силах, но так резко и безапелляционно, как Нетто, мы говорить о своей победе не могли.

В принципе, я всегда брался за дело с уверенностью в себе, даже если речь шла о «тяжелых случаях». Так было с «Маритиму», так было и с «Локомотивом», который я принял, догадываясь, что меня ждет. Даже если имелись сомнения относительно реальности достижения успеха, в том, что я сделаю все возможное для этого, их не было. Я мог гарантировать свое отношение, но не результат. Интересно, ведь в 2002 году, за несколько месяцев до собственного триумфа на чемпионате мира, Гус Хиддинк висел на волоске. Тогда, в феврале того года, в Москву приехала корейская съемочная группа, я в то время работал вице-президентом «Химок». У меня взяли интервью и спросили: на какой результат может рассчитывать сборная Южной Кореи, если я ее возглавлю? Я ответил, что выйти из группы вполне реально, а вот дальше будет очень сложно. И помните, как все случилось? Хиддинк дошел до полуфинала. Кто думал, что будут так работать судьи? Интересно всегда рассуждал Бора Милутинович, который в ответ на мои сомнения при встречах говорил так: «Ты бери команду, а там причины оправдаться найдутся». Так он и делал сам, когда принимал сборные Коста-Рики, Китая, Нигерии…

Я тогда дал корейцам абсолютно объективную оценку возможностей сборной Кореи, потому что, в конце концов, существует тренерская этика, которая, кстати, у нас, в России, заметно нарушена. Один человек работает, а второй, что сидит на печи, без лицензии, заявляет в интервью, что он-де сделает такую команду чемпионом. Профессиональной этикой и не пахнет! Меня, например, не успевали назначать тренером сборной, как сразу же начинали снимать. С этим, впрочем, можно бороться. Вернемся в Корею 1988 года. Точнее, в Японию…

* * *В Страну восходящего солнца мы поехали за неделю, чтобы адаптироваться к часовому поясу. Там же были запланированы два матча. Первый мы выиграли, а второй провели в какой-то истерии. Ощущения были крайне неприятные. Олимпиада стартует через неделю, а на поле творится бог знает что. Кто-то себя бережет, кого-то, наоборот, колотит от нетерпения - хаос, бездарная игра. И это в тот период, когда должна идти притирка, шлифовка состава! По ходу игры дело даже едва не дошло до драки. Все потом находились в каком-то оцепенении - и игроки, и тренеры. Считаю, что тот срыв отчасти повлиял на стартовый состав в первой игре с корейцами. Я чувствовал, что что-то нарушилось после второй японской встречи, и за оставшееся до турнира время нужно было определить, что именно.

Те же Бородюк и Пономарев не были игроками основного состава, но являлись индивидуально сильными футболистами и в принципе проявили себя в стартовой игре с корейцами неплохо, если еще учесть то, что первые игры всегда самые трудные. Мне достаточно вспомнить свою игровую карьеру и матч с Мексикой на чемпионате мира 1970 года, который тоже завершился нулевой ничьей. И тогда, и сейчас присутствовала некоторая растерянность, связанная с тем, что мы обязаны были сами для себя установить собственный запас прочности. Здесь необходимо сделать отступление: все наши тренеры сборных - Лобановский, Николаев, Якушин, Качалин, Бесков - принимали сборную уже сложившимися специалистами. Я же, как Суворов, прошел школу от солдата до маршала и начал работать со сборными от самых юных возрастов. А сборные - это что? Это турниры, турниры и еще раз турниры. А полностью специфику турниров интуитивно чувствуют только тренеры сборных юношеских. Специфика эта связана со стратегией, с распределением сил, с изучением соперника и анализом его состояния, с подбором игроков, умеющих играть через два дня на третий, а то и чаще, с личностными качествами футболистов. За счет постижения всех этих нюансов вырабатываешь свое кредо. Я бы сравнил это с шахматами, где можно блестяще играть турниры и совсем не уметь играть матчи. Так вот, наши турниры в Индии стали предтечей Олимпиады. И благодаря им нам удалось справиться с психологическим давлением и твердо встать на ноги. Хотя была еще одна неожиданная проблема, которую пришлось оперативно решать. Центрального защитника в той сборной должен был играть Игорь Скляров, который был у меня и в юношеской сборной, и в «Динамо». Игрок очень техничный, тонко чувствовавший позицию. Единственное, что смущало, так это то, что его переквалифицировали из центральных полузащитников в защитники, и это сказалось.

Перед началом турнира Игорь вдруг стал выглядеть очень неуверенно, и я принял решение заменить его на Горлуковича. Сергей сыграл просто великолепно! Как и в жизни, он был надежен и ответственен, блестяще страховал и руководил обороной. Второго центрального защитника у нас играл Кеташвили (при схеме 4 + 4 + 1 + 1), он же в основном действовал по игроку.

Игру с Японией я сейчас назвал бы полезной. Матч возымел отрезвляющий эффект, сразу исключил недооценку корейцев, которая вполне могла иметь место. Бывает ведь так, что выигрывать перед началом серьезного турнира - чревато. Для уверенности это неплохо, но только в том случае, если она не перерастает в самоуверенность.