Катрин Марсал - Кто готовил Адаму Смиту?

Выбор предполагает альтернативные расходы, утраченную выгоду от невыбранных возможностей. Если ты выбрал один путь, то одновременно идти другим путём не можешь. У человека экономического есть ряд преференций. Если он хочет тюльпаны, а не розы, и розы, а не ромашки, то это означает, что он предпочитает тюльпаны ромашкам. И он всегда инструментально рационален – он выбирает наименее дорогой путь достижения цели.

Мы осознаём, чего хотим, а потом действуем, чтобы получить желаемое. Рассчитываем самое короткое расстояние между пунктом А и пунктом Б, или то, как можно получить больше и дешевле, – вот о чём речь. Вы решаете, чего хотите и в каком порядке. Я решаю, чего хочу и в каком порядке. Потом мы пытаемся это добыть. На старт, внимание, марш! Жизнь начинается и заканчивается также. Покупай дешево, продавай дорого.

Главное достоинство человека экономического – его предсказуемость. Поэтому все его проблемы можно выразить с помощью элегантных математических конструкций. Такого человека, как он, можно вычислить. Есть только личный интерес, и из мёртвой вселенной мы можем вывести законы природы общества.

Так же, как Робинзон Крузо, человек экономический – это современный человек, освободившийся от иррациональных предрассудков прошлого. Так же, как Робинзон Крузо, он способен справиться сам, ни император, ни король не приказывают, что делать. Он сам себе король и император, он свободен и никому не принадлежит. Именно такого человека национальная экономика привела с собой в новое время.

Человек экономический распоряжается своей жизнью и позволяет другим распоряжаться своими. Он невероятно компетентен просто потому, что он человек. Хозяином своего мира он стал именно благодаря собственному выдающемуся разуму, а не разуму нанятого работника или подчинённого. Он свободен и в каждой ситуации может молниеносно оценить все альтернативы и принять лучшее решение. Как шахматный гроссмейстер, он идёт по жизни, делая выбор. Такова природа человека, утверждали экономисты XIX века. А ещё он толерантен: человек экономический судит о людях не по тому, откуда они ушли, а по тому, куда направляются. Кроме того, он любопытен, любит перемены и постоянно хочет лучшего, хочет больше: больше увидеть, получить больше впечатлений.

Собственной ценности работа не имеет, считает человек экономический, но, если хочешь чего-то достичь, приходится её выполнять. Он ставит цели, борется за их достижение, достигает и идёт дальше. Он никогда не держится за то, что прошло, и смотрит только вперёд. Если ты ему нужен, он сделает всё, чтобы тебя получить: солжёт, украдёт, ударит, продаст всё, что сможет. Он одинок, но его одиночество алчно. Он идёт на всё, чтобы удовлетворить собственные потребности. Но он более склонен к переговорам и торгам, а не к насилию. Одновременно всех кормить грудью невозможно. Мировые ресурсы ограничены. И он гадает, кому повезёт. Речь об удовольствии. О жизни. О возможности обхватить что-то, что далось тебе с трудом, и сказать: «Это моё».

В конце фильма он всегда в одиночестве скачет верхом на лошади на фоне заката.

Чувства, альтруизм, забота о других, привязанность не имеют к нему никакого отношения, если верить стандартным экономическим теориям. Человек экономический может предпочесть какую-либо определённую привязанность или определённое чувство, но это будет предпочтение – такое же, как если он предпочтёт яблоко, а не грушу. Случается, он испытывает потребность в чувствах – ему вдруг хочется их испытать. Но это не является его неотъемлемой частью. Для человека экономического не существует детства, зависимостей, общественного влияния. Он помнит собственное рождение – такое же, как и у всех. Рациональный, эгоцентричный, полностью отделённый от окружения. Одинокий на острове или одинокий в обществе – неважно, общества нет, есть только индивиды.

Экономика стала наукой о том, как законсервировать любовь. Общество зиждется на личном интересе. От невидимой руки Адама Смита родился человек экономический. А любовь – это сфера личного. Её нужно хранить за пределами.

А то ведь мёд – странный предмет, если он есть, то его сразу нет.

Бернард де Мандевиль, английский врач голландского происхождения, в 1714 году опубликовал знаменитый труд, в котором лукаво рассказывал, как пчёлы, каждая из которых преследует собственный интерес, одновременно сообща работают на благо всего улья. Личный интерес работает на общий, нужно только удержать пчёл. А если вмешиваться, то мёда не получишь. Тщеславие, зависть, жадность парадоксальным образом способствуют совокупному счастью улья. Эти низкие чувства заставляют пчёл усерднее работать. В итоге у нас экономический рост и медовые реки. Жадность не порок . И в конечном итоге на личный интерес можно полагаться.

Если каждый будет действовать эгоистично, это магическим образом приведёт к тому, что лучше станет всем. Та же история, что и у Смита. Наш эгоизм и жадность «невидимая рука» превратит в гармонию и равновесие – это сказание может, пожалуй, конкурировать с сокровенными таинствами католической церкви в плане обеспечения нас смыслом жизни и умением прощать. Твой эгоизм и твоя жадность примиряют тебя с другими людьми.

«Наше правительство не имеет никакого смысла… если только оно не основано на глубоко прочувствованной религиозной вере – и мне не важно, какая это вера», – сказал президент Д. Д. Эйзенхауэр.

Идея того, что экономикой управляет невидимая рука, развилась в миф о том, что историю до конца доведёт рынок. Когда наши экономические интересы станут взаимопроникающими, примитивные конфликты прошлого отомрут сами по себе. Ты не застрелишь кузена, потому что он мусульманин, если у вас общие экономические интересы. И не побежишь убивать соседа, с которым переспала твоя дочь, если от этого соседа зависит работа твоего предприятия. Невидимая рука остановит тебя.

Кровавый опыт XX века продемонстрировал, что человек не так прост. Но сама история хороша. Жаль, что немногие из нас прислушиваются к хорошим историям. Особенно к таким, которые рассказывают сокровенное о нас самих.

Рыночные механизмы, как считалось, смогут соткать мир во всём мире и счастье для всех народов из такого элементарного сырья, как наши грязные чувства. Неудивительно, что нас это привлекло. Эксплуатация перестала быть личной. Женщина, надрывающая спину за шесть долларов в час, делает это не потому, что кто-то злой, и не потому, что её к этому приговорили. Никто не виноват, никто не несёт ответственность. Это экономика, дурачок. Экономика неизбежна. Она живёт в тебе. На самом деле это твоя сокровенная сущность.

Поэтому мы всё такие же, как человек экономический.