Владимир Сидорович - Мировая энергетическая революция. Как возобновляемые источники энергии изменят наш мир

В настоящее время в России не создано условий для массовой реализации биогазовых программ. При этом даже в отсутствие нормативной базы и федеральных стимулирующих мер ответственные сельхозпроизводители при активном конструктивном содействии региональных властей реализуют масштабные проекты в области биоэнергетики. Например, проект биогазовой станции мощностью 2,4 МВт ГК «Агро-Белогорье» и ООО «АльтЭнерго», реализованный в Белгородской области, предусматривает семилетний, вполне допустимый по мировым меркам, срок окупаемости [314] Эксперт Урал. 2014. 24 марта. № 13 (594). .

Тем не менее в текущей ситуации сельхозпроизводителям проще, в лучшем случае, использовать менее эффективные способы утилизации отходов, а в худшем, условно говоря, сваливать отходы производств в близлежащий овраг, чем инвестировать в достаточно сложную и капиталоемкую технику. В этой сфере фактически сложилась антиконституционная ситуация. Конституция РФ, напомним, устанавливает, что каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением (ст. 42). Одновременно с признанием субъективных экологических прав Конституция возлагает на каждого обязанность сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам (ст. 58). В то же время «площадь полей, загрязненных органогенными отходами, которые находятся вблизи населенных пунктов, в России превышает 2,5 млн га. Уровень заболеваемости населения в районах функционирования крупных животноводческих предприятий и птицефабрик в 1,6 раза превышает средний показатель по Российской Федерации. Отсутствие энергетического использования органосодержащих отходов приводит к ежегодному выбросу в атмосферу более 30 млрд м3 метана, который в 21 раз вреднее углекислого газа по парниковому эффекту. Отсутствие рецикла технологической воды приводит к многократному удорожанию систем водоснабжения и очистки. Существующие в России системы накопления жидких стоков агропромышленного комплекса (ежегодно более 500 млн т) приводят к неконтролируемому заражению источников питьевой воды и загрязнению почв. Только годовой экологический ущерб от нарушения регламентов использования навоза и помета в настоящее время оценивается более чем в €11 млрд. Ущерб от заболевания населения и животных не поддается приблизительной оценке» [315] http://www.ng.ru/ng_energiya/2013–06–11/15_biogaz.html . С экономической точки зрения такие экологические издержки намного превышают требуемый размер инвестиций в безотходные биогазовые технологии.

В ближайшее время ситуация с развитием биоэнергетики в России может измениться в лучшую сторону. Принятые государственные решения, касающиеся стимулирования использования возобновляемых источников на розничных рынках электрической энергии (Постановление правительства Российской Федерации № 47 от 23 января 2015 г.), признают биогаз в качестве источника ВИЭ и распространяют на него соответствующие меры поддержки.

Необходимо, однако, учитывать, что биоэнергетика находится на стыке сельского хозяйства и энергетики. Очень важна ее экологическая составляющая. Богатый опыт биоэнергетики в других странах позволяет учиться на большом количестве примеров и не повторять чужих ошибок. Так, рассмотренный нами немецкий опыт показывает: биоэнергетика должна развиваться не ради собственно электрической генерации, а именно как средство повышения экологической безопасности и энергоэффективности в сельском хозяйстве. Поэтому в первую очередь необходимо обеспечить привязку биоэнергетики к сельскохозяйственному производству в качестве важного средства утилизации отходов. Именно экологические соображения должны стать основой развития и государственной поддержки.

Для этого целесообразно рассмотреть использование комплекса стимулирующих мер, сочетающих «кнут и пряник»:

1. Необходимо радикально ужесточить экологическую ответственность сельскохозяйственных производителей.

2. Желательно ввести дополнительный экологический сбор с крупных предприятий животноводства и птицеводства, не использующих биогазовые технологии. Величина такого сбора должна обеспечивать заинтересованность сельхозпроизводителей в инвестициях в когенерационные биогазовые установки.

3. Необходимо предоставление Банком развития (как вариант – Россельхозбанком) долгосрочных кредитов, покрывающих до 80 % расходов на проектирование, приобретение и монтаж отечественных биогазовых установок, по низким (нулевым) процентным ставкам (целевое рефинансирование соответствующих кредитов ЦБ либо субсидирование процентных выплат за счет финансовой деятельности указанных институтов развития).

В сочетании с гарантиями сбыта (излишков) производимой электроэнергии это создаст достаточные стимулы для применения биогазовых технологий сельхозпроизводителями. Мультипликационный эффект от такого развития сложно переоценить: создание новой промышленной отрасли, повышение культуры и энергоэффективности сельскохозяйственного производства, обеспечение производств и близлежащих населенных пунктов тепловой и электрической энергией «из отходов», решение экологических задач.

В целом, принимая во внимание богатое разнообразие природных условий нашей страны, для развития ВИЭ, помимо рассмотренной биоэнергетики, есть широкие возможности. Юг Приморского края практически не уступает Испании по показателям инсоляции, позволяющим развивать не только системы электрической генерации, но и солнечного теплоснабжения (например, солнечная радиация в Находке в декабре превышает мадридский показатель и ненамного меньше, чем поступления энергии солнца в Москве в летнее время). Камчатка может полностью обеспечивать себя геотермальным электричеством и теплом, а Калининградская область – энергией ветра. Кроме того, как ни странно, граждане страны видят в ВИЭ высокий потенциал: около 36 % россиян считают, что в будущем главным источником энергии должна стать солнечная энергия и энергия ветра. Такие данные приводятся в исследовании Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). При этом остальные варианты рассматриваются намного реже, например, природный газ в качестве топлива будущего упоминают лишь 12 % респондентов [316] http://energo-news.ru/archives/67740 .

Принимая во внимание сырьевой характер российской экономики, сложно ожидать каких-то решительных мер по ускоренному развитию ВИЭ. Развитие возобновляемой энергетики не сопровождается у нас постановкой крупных, значимых целей развития страны, поэтому не очень понятно, зачем ее развивать. Наше развитие происходит скорее с оглядкой на остальной мир, как заимствование «зарубежной моды», по принципу «все так делают». Кроме того, существенный избыток мощностей в российской электроэнергетике, сложившийся в последние годы (при наличии, правда, отдельных энергодефицитных регионов), не располагает к созданию дополнительных крупных предприятий в области альтернативной энергетики и массовому развитию распределенной генерации.