Диана Койл - Секс, наркотики и экономика. Нетрадиционное введение в экономику

Если Кругман правильно угадал причину, по которой Япония попала в ловушку ликвидности, то её потребители экономят слишком много (за исключением сокращающегося числа модных японских подростков среди стареющего населения), а компании слишком мало инвестируют, потому что они считают, что в будущем экономический рост замедлится ещё больше. Однако в США в 1990-е годы наблюдался очевидный экономический рост (несмотря на дальнейший спад), благодаря внедрению новых технологий и, возможно, простой жизнерадостности. Если бы подобная «Новая экономика» стала реальностью будущего Японии и залогом долгосрочных перспектив роста, то реальные процентные ставки, которые уравновесили бы сбережения и инвестиции, поднялись бы, и страна вышла бы из ловушки ликвидности. Поскольку в отдалённом будущем структурные реформы могут увеличить экономический потенциал — и заставить людей поверить в это — данный аргумент обращает наше внимание на роль предложения в экономике.

Может быть, необычно неблагоприятные демографические тенденции, сложившиеся в Японии, перевесят положительный эффект технического прогресса, а, может быть, и нет. И население так быстро стареет не только в этой стране. В некоторых европейских странах, например в Италии, уровень рождаемости очень низкий, а средний возраст становится всё больше на фоне гораздо менее благоприятных условий (например, для налаживания ситуации у них нет такой основательной научной базы и ведущих высокотехнологичных многонациональных компаний как в Японии). С другой стороны, в Италии гораздо больше поток иммигрантов и совершенно иная финансовая и промышленная структура. Связь между ключевыми экономическими показателями, определяющими экономический рост (демографические и технологические изменения) и реальным экономическим ростом представляет собой самую непонятную сферу экономической теории.

Кроме того, этот спор напоминает нам, что экономистам просто удобно говорить о спросе и предложении в масштабах всей экономики по аналогии с овощным рынком. Идея принятия уровня цен за «единицу» национального продукта — совершенная абстракция. То, насколько эта идея абстрактна, можно понять, взглянув на лексикон макроэкономики. Гораздо проще писать об отдельной отрасли или отдельных экономических решениях, не используя специальную терминологию, но при рассказе о макроэкономике невозможно не употреблять специальные термины. Любой неспециалист с удивлением воспримет фразу, в которой есть слова «отрицательная реальная процентная», или «производственный потенциал», или «ловушка ликвидности».

Хотя мы, экономисты, привыкли думать о спросе и предложении и о цене на совокупном (агрегированном) уровне по аналогии с рынком одного товара, это может быть ошибкой. Может оказаться, что для экономики в целом при определённых объективных обстоятельствах могут преобладать многие уровни производства и цен, в зависимости оттого, чего люди ждут от будущего и насколько уверенно они себя чувствуют. Возможно, это звучит несколько странно, но именно благодаря этой неопределённости, макроэкономика так интересна и, в итоге, всегда так противоречива.

Прагматическое соглашение относительно макроэкономических мер, о котором я говорила ранее, появилось потому, что для большинства богатых стран «ОЭСР» В 1990-егоды оказались весьма успешными. Именно проблемы реальной жизни формируют противоречивость и изменчивость экономической теории. Более ранний спор между монетаристами и кейнсианцами был результатом стагфляции, ситуации, сложившейся в 1970-е годы, когда высокая и растущая инфляция наблюдалась в сочетании со спадом или застоем.

То, что происходило в Японии в предыдущие десять лет, было похоже на экономическую ситуацию времён 1930-х годов. Особенно это касалось ловушки ликвидности. Именно поэтому сначала применили теорию кейнсианцев. Те же проблемы и те же меры? К сожалению, это простое уравнение не сработало. И среди специалистов нет общей уверенности в том, что усовершенствованные профессором Кругманом меры дадут положительные результаты. Один из уроков этого обсуждения таков: мы всё ещё слишком мало знаем о том, что заставляет экономику работать хорошо или плохо.

Прошло много лет с тех пор, как у правительств крупных стран Европы, США и Японии были серьёзные проблемы с инфляцией. На протяжении 1990-х годов, в среднем по миру инфляция (темпы повышения общего уровня цен) оставалась незначительной, несмотря на рекордный её всплеск в США и Великобритании.

Но так было не всегда и не везде. В конце 1980-х годов инфляция в некоторых ведущих странах достигла уровня 10 %, а 1970-е годы и начало 1980-х годов были отмечены инфляцией, уровень которой превышал 25 %.

Многие другие страны, Греция и Турция, Бразилия и Аргентина, Филиппины и Таиланд, долгие годы находились в более тяжёлом положении. Большинство из них страдало от гиперинфляции, когда уровень цен превышал годовой до ход населения на сотни и тысячи процентов. В статистическом отчёте МВФ от 1970 г. на графиках внизу каждой страницы данных, иллюстрировавших инфляцию, были нарисованы кривые, круто поднимавшиеся вверх и продолжавшиеся по высоте всей страницы Рост инфляции по всему миру, начавшийся в 1970-е годы и осложнённый резкими изменениями цен на нефть того периода, был совершенно неожиданным и вызывал тревогу. Ведь большинство послевоенных политиков и экономистов были полностью сосредоточены на обеспечении быстрого роста экономики своих стран, который удержал бы безработицу на низком уровне.

Люди, стоявшие во главе правительств и центральных банков, слишком хорошо помнили довоенную депрессию и напряжённую политическую обстановку, осложнённую высоким уровнем безработицы. Экономические неудачи подготовили почву для политических и дипломатических катастроф, которые привели к потере десятков миллионов жизней во Второй мировой войне. Джон Майнард Кейнс и другие ведущие экономисты, потратившие десятилетия на то, чтобы понять причины возникновения и способы выходы из депрессии и безработицы, разработали меры по управлению спросом, которые должны были позволить им отрегулировать уровень производства и занятости.

Например, снижение налогов и увеличение расходов государства — методы кредитно-денежной политики — добавляют деньги в карманы и потребителей, и бизнесменов, которые будут больше тратить, увеличивая, тем самым, совокупный спрос экономики. Понижение процентных ставок или увеличение объёма денег, циркулирующих в экономике, с помощью таких методик центрального банка, как скупка некоторых государственных акций (налогово-6юджетная политика), даст те же результаты. Конечно, при данном совокупном предложении увеличение спроса может привести, кроме этого, к повышению цен и, возможно, к более высокому уровню инфляции. Но на протяжении многих лет было принято считать, что между производством (или занятостью, или безработицей) и инфляцией существует взаимосвязь. Это соотношение, связывающее безработицу и инфляцию, даже получило название «кривой Филлипса», нисходящей кривой, которая показывает, что при очень низком уровне безработицы инфляция высока, а при низкой инфляции высок уровень безработицы. Политики могут выбирать, чего они хотят добиться, и использовать соответственно либо налогово-бюджетную, либо кредитно-денежную политику.