Мариана Маццукато - Ценность всех вещей. Создание и изъятие в мировой экономике

Ключевым моментом для ответа на подобные вопросы является понимание природы производства. Как только те или иные виды деятельности определены как производственные, у экономической политики появляется возможность для направления экономики в нужное русло с помощью распределения более значительной доли капитала и усилий в пользу производительных видов деятельности, которые стимулируют и поддерживают экономический рост. Однако разграничение того, что является производительным, а что нет, варьировалось в зависимости от изменявшегося состояния экономических, общественных и политических сил. С того самого момента, когда экономисты примерно 300 лет назад стали изучать меняющиеся условия производства, они приложили немалые усилия для рационального обоснования классификации одних видов деятельности как производительных, а других – как непроизводительных. В конечном итоге экономисты, как и все остальные люди, являются продуктом своего времени, и если речь идет о понимании того, что такое ценность, важно отделять устойчивые критерии от преходящих – также, как мы увидим, важно, в каком направлении развивается идеология.

В этой главе будет рассмотрена эволюция теорий ценности примерно с середины XVII до середины XIX века. Мыслители XVII века сосредоточивались на способах расчета экономического роста в соответствии с запросами своего времени – ведением войн или повышением конкурентоспособности относительно какой-то другой страны (например, Англии по отношению к ее торговому и морскому сопернику – Голландии). Меркантилисты фокусировались на торговле и потребностях торговцев (на продаже товаров). Начиная с середины XVIII до конца XIX века экономисты рассматривали ценность как нечто возникающее из объема труда, затраченного в процессе производства, – сначала сельскохозяйственного труда ( физиократы ), а затем промышленного ( классическая школа политической экономии ). Поэтому, по их убеждению, данная ценность предопределяла цену продажи конечной продукции. Их теории ценности – теории создания богатства – были динамичными и отражали мир, пребывавший в состоянии трансформации, как экономической, так и общественно-политической. Эти экономисты концентрировались на объективных силах – воздействиях технологических изменений и разделения труда на способы организации производства и распределения. В дальнейшем, как мы увидим в следующей главе, на смену подобным представлениям пришла иная – неоклассическая – точка зрения, в рамках которой большее внимание уделялось субъективной природе «преференций» различных экономических субъектов, а не объективным производительным силам.

С древних времен человечество делило свою экономическую деятельность на два типа: производительный и непроизводительный, благородный и низменный, усердный и праздный. Ключевым критерием данного разделения в общем случае выступало то, какой тип деятельности считался увеличивающим общее благо. В IV веке до н. э. Аристотель выделял ряд сравнительно благородных профессий в зависимости от принадлежности к тому или иному классу (граждан или рабов) населения древнегреческого полиса [37] См. его работы «Политика» и «Никомахова этика». . В Новом завете апостол Матфей приводил слова Иисуса о том, что «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в царствие небесное» [38] Мф., 19:24. . В Средние века церковь поносила и даже осуждала ростовщиков и торговцев, которые «покупали задешево и продавали задорого» [39] Reinert E.S . How Rich Countries Got Rich and Why Poor Countries Stay Poor. L.: Constable, 2008; Райнерт Э . Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными. М.: Изд. дом ВШЭ, 2011. – несмотря на то что они могли и не вести праздный образ жизни, их считали людьми непроизводительными и низменными.

До начала Нового времени определения того, какая работа была полезной и наоборот, никогда не были четкими. С началом колониальных захватов в XVI веке эти определения стали еще более размытыми. Завоевание колоний европейскими странами и защита торговых маршрутов с новоприобретенными землями обходились недешево. Государствам приходилось выискивать деньги на содержание армии, бюрократических аппаратов и приобретение экзотических товаров. Впрочем, казалось, что выход находится под рукой: в Америке были открыты громадные залежи золота и серебра, после чего в Европу хлынули несметные сокровища. Поскольку эти драгоценные металлы воплощали собой богатство и процветание, казалось, что всякий, кто приобретал их запасы и отчеканенные из них деньги, владел ими и контролировал их, тем самым участвовал в производительной деятельности.

Ученые и политики того времени, утверждавшие, что накопление драгоценных металлов представляет собой путь к могуществу и процветанию той или иной страны, назывались меркантилистами (от латинского слова mercator – торговец), поскольку они выступали в поддержку протекционистских торговых мер и профицита торговых балансов для стимулирования притока и предотвращения оттока золота и серебра. В Англии самым известным сторонником меркантилизма был сэр Томас Ман (1571–1641) – купец и член правления Ост-Индской компании. В своей известной книге «Богатство Англии во внешней торговле, или Баланс нашей внешней торговли как регулятор нашего богатства» он дал следующую общую характеристику меркантилистской доктрины: «Ежегодно продавать иностранцам товаров больше, чем мы потребляем их товаров по ценности» [40] Mun T . England’s Treasure by Forraign Trade (1664). L.: Macmillan, 1865. P. 7. .

Меркантилисты также выступали в защиту развития национального государства как необходимого инструмента финансирования войн и экспедиций для обеспечения безопасности торговых маршрутов и контроля над колониальными рынками. В Англии, Голландии и Франции меркантилисты выступали сторонниками законов о мореплавании (таких как английский Навигационный акт 1651 года), которые обязывали принимавшие их страны и колонии использовать для нужд торговли только корабли, которые ходят под их национальным флагом.

По мере того как меркантилистская теория развивалась, а люди начинали осознавать производство богатства как национальный феномен, стали появляться и первые оценки национального дохода как общего объема доходов, зарабатываемых всеми в отдельно взятой стране. В Британии XVII века были предприняты две новаторские попытки подсчитать национальный доход. Одну из них предпринял Уильям Петти (1623–1687) – земельный спекулянт, анатом, медик и депутат парламента, при Реставрации занимавший пост генерал-контролера в Ирландии [41] Studenski P . Income of Nations. N.Y.: University Press, 1958. P. 27; Студенский П . Доход наций (теория, измерение и анализ: прошлое и настоящее). М.: Статистика, 1968. С. 67. . Вторым был Грегори Кинг (1648–1712), специалист по геральдике, генеалогии, гравер и статистик: его интерес к национальным счетам возник в процессе работы над введением нового налога на браки, рождения и похороны.