Эрнандо де Сото - Иной путь. Невидимая революция в третьем мире

Как мы показали, существует значительное сходство между меркантилистской системой в Европе и системой перераспределительных законов в Перу. Для обеих систем в большей или меньшей степени характерны авторитарный подход к законотворчеству; непосредственное вмешательство государства в экономику; обструкционистское, мелочное и дирижистское регулирование хозяйственной деятельности; ограниченность или отсутствие доступа к предпринимательству для тех, кто не имеет тесных связей с правительством; безграничная бюрократизация; объединение населения в перераспределительные синдикаты и мощные профессиональные ассоциации.

Из этого можно заключить, что Перу представляет собой преимущественно меркантилистскую систему, имеющую мало общего с современной рыночной экономикой. Однако представители традиционного правого крыла, пытаясь облагообразить коммерческую и деловую деятельность своих подопечных и заручиться симпатиями западных рыночников, всегда путают эти две системы. Западные люди часто не осознают, что их латиноамериканские коллеги действуют в экономических системах, подчиненных не рынкам, а политике. Традиционные левые также путают две системы: они считают, что хотя у нас преобладает частное владение средствами производства, потребности страны не удовлетворяются, из чего следует провал капитализма и необходимость введения коллективистской системы. И правые, и левые преуспели только в дискредитации идеи развития через легальный частный сектор — просто потому, что не в состоянии его отличить от устаревшей меркантилистской системы. Никто не задумался над тем, что все производимое людьми или государством зависит от правовых институтов страны и что стимулы в рыночной экономике и в меркантилистской системе приводят к радикально различающимся последствиям.

Каждая из этих систем пробуждает различные предпринимательские способности. В рыночной экономике поощряется способность производить, поскольку преобладает принцип конкуренции; в меркантилистской Экономике поощряется способность добывать привилегии и использовать закон в собственных интересах, поскольку определяющим фактором является государственное регулирование. В рыночном хозяйстве потребители обслуживаются эффективно и экономически разумно; в меркантилистском только общественная и частная бюрократия чувствует себя хорошо — в основном за счет остальной части общества. В конкурентной экономике предприниматель должен удовлетворить клиента, которого интересуют лишь качество, цена и доступность продукта вне всякой связи с производителем. Напротив, в меркантилистской экономике изворотливость и социальный статус предпринимателя являются решающими факторами при получении благосклонности со стороны государства. Способность вести дискуссию убедительно, связно, публично или скрытно — важна, но цель может быть достигнута также интригами или взятками.

В меркантилистской экономике предприниматели и работники тратят массу времени на политические интриги, жалобы, подхалимаж и всевозможные переговоры. Каждый должен добиваться внимания бюрократов. Частные круги привлекают все больше журналистов, юристов и посредников, в то время как правительство нуждается все в большем числе бюрократов для ведения дел и обоснования решений. Вот почему в меркантилистской экономике многие люди, которые могли бы заниматься торговлей, работают в кругах общественной и частной бюрократии, что является экономически постыдным, поскольку бюрократы и лоббисты не увеличивают своим трудом объем производства или инвестиций.

Возможно, самое значительное различие между двумя системами состоит в способе доступа к рынку. В рыночной экономике всякий может выйти на рынок, производить, торговать или получать правительственное разрешение без вмешательства третьих сторон. В меркантилистской экономике доступ к рынку ограничен. Почти на все требуются особые лицензии или разрешения, чем создается постоянная необходимость в помощи со стороны привилегированных частных групп или со стороны властей, защищающих административные проходы. Необходимость потратить 289.дней на канцелярскую волокиту, чтобы получить возможность начать промышленное производство; необходимость ждать почти семь лет, чтобы получить возможность строить дом, — вот препятствия, воздвигаемые меркантилистской системой на входе в рынок.

Как мы увидим позднее, прежде чем появилась современная рыночная экономика Запада предстояло упразднить или преодолеть меркантилистские институты. Европейский меркантилизм обходился очень дорого, поскольку система должна была поддерживать ничего не производящую бюрократию и юристов. Они лишь по-разному перетолковывали содержание законов, направленных на контроль, распределение, перераспределение и предоставление привилегий, укреплявших государство и служивших к выгоде определенных предпринимателей. Меркантилистские хозяйства Западной Европы были гораздо менее богаты, чем рыночные, пришедшие им вослед, поскольку вся энергия бюрократов, юристов, бизнесменов была, с экономической точки зрения, растрачена впустую. Хотя некоторые привилегированные отрасли благодаря меркантилистским привилегиям развивались лучше, чем позднее в рыночной экономике, их рост оказывал отрицательное влияние на развитие страны. Ведь требуемый объем производства в этих отраслях достигался неэкономическими методами, а их успех воодушевлял других на попытки добыть те же преимущества путем захвата власти или получения покровительства. При этом совершенно забывали главную задачу — создание богатства.

Меркантилизм постепенно исчез из Европы вследствие своей неэффективности, поскольку прибыли, получаемые благодаря расходованию ресурсов на перераспределение, а не на совершенствование производства, снизили ценность валового дохода в европейских странах. Меркантилистские государства не только беднели, в них еще и обострялись конфликты между гражданами, что приводило к подрыву социальных структур. Так что в ходе эволюции или революций европейский меркантилизм постепенно исчез.

Множество общих черт убеждают нас, что «перуанский меркантилизм» испытывает упадок, подобный тому, который испытывал европейский меркантилизм с конца XVIII — по начало XX в. С этой точки зрения особенно важно исследовать ранние этапы упадка меркантилизма и дальнейшее развитие различных стран Европы, осуществленное ими то ли добровольно, то ли под давлением обстоятельств. Это позволит нам спрогнозировать будущее Перу.

Из имеющихся у нас сведений следует, что упадок европейского меркантилизма начался одновременно с массовой миграцией крестьян в города. Главными причинами миграции были бедность села и понимание, что только в городах можно наладить контакты с сильными мира сего, перераспределяющими национальное богатство, и только в городах промышленная деятельность максимально безопасна.