И. СМИРНОВ - А ЧЕМ РОССИЯ НЕ НИГЕРИЯ?

Кроме словаков, немцы ещё пытались задействовать жителей Эльзаса и Лотарингии. Их провозгласили германскими гражданами и стали призывать в вермахт. Результат получился примерно тот же, что и со словаками. Эльзас­цы сдавались в плен при первой возможности и объявляли себя французами и сторонниками антигитлеровской коалиции.

Правда, были и другие французы, сотрудничавшие с немецкими оккупан­тами. В боях под Москвой зимой 1941/42 года на стороне Германии участво­вал некий французский добровольческий легион, но численность его не могла быть велика, поскольку этот «легион» составлял лишь меньшую часть немец­кой 7-й пехотной дивизии. Ещё немцам удалось направить на Восточный фронт один сводный датско-норвежский полк и один бельгийский батальон. Выходит, скажем прямо, не густо.

Так что вместо мифической «соединённой Западно-Центральной Европы» Советскому Союзу приходилось воевать против Германии (включая присоеди­нённую к ней Австрию) и её сателлитов — Италии, Румынии, Венгрии и Фин­ляндии. К числу германских сателлитов принадлежала ещё Болгария, но она отказалась воевать против СССР. По численности населения взятые вместе Германия, Австрия, Италия, Румыния, Венгрия и Финляндия уступали Совет­скому Союзу, но не намного. Однако насколько немцы могли положиться на своих сателлитов?

Итальянцев на Восточном фронте насчитывалось очень мало. В основном их били англичане в Северной Африке, а также югославские, греческие и да­же албанские партизаны. Во время североафриканской кампании 4 тысячи англичан однажды взяли в плен 20 тысяч итальянцев. И в войне против СССР боеспособность итальянских частей была не выше.

Румынская армия существенно уступала итальянцам и по технике, и по вы­учке, но обладала столь же «выдающимися» беговыми качествами. Во время

Сталинградской битвы советские войска за четыре дня (19-22 ноября) пол­ностью разгромили 9 румынских дивизий и частично — ещё 10. (Эти сведения не из советских источников, а из воспоминаний немецкого фельдмаршала Э. фон Манштейна, так что преувеличения тут быть не может.) Численность разбитых за четыре дня румынских войск лишь немного уступала численнос­ти окружённой в Сталинграде 6-й немецкой армии Паулюса, с которой потом пришлось воевать ещё больше двух месяцев. Так что приравнивать румынских солдат к немецким просто нелепо.

Венгрия воевала против СССР с большой неохотой. Правитель этой стра­ны М. Хорти при всём своём антикоммунизме нисколько не верил в победу Германии и сочувствовал западным державам, но боялся Гитлера. Те немного­численные венгерские части, которые участвовали в боях на Восточном фрон­те, в основном погибли или попали в плен в ноябре 42-го под Сталинградом. В 1943 — первой половине 1944 года венгерских войск на советско-герман­ском фронте практически не было.

Оставалась Финляндия. В том, что финны — отличные солдаты, советская армия убедилась на собственном горьком опыте зимой 1939/40 года. Посколь­ку население Финляндии в большинстве своём считало войну против Совет­ского Союза оправданной как реванш за сталинскую агрессию 1939 года, фин­ны и летом 41-го воевали хорошо. К началу сентября 1941 года они заняли практически всю ту территорию, которую считали своей, и остановились. В дальнейшем до лета 1944 года серьёзных боевых действий на советско-фин­ляндском фронте почти не было, если не считать взаимной заброски неболь­ших диверсионных отрядов в тыл противника. Советская 23-я армия, оборо­нявшая Ленинград со стороны Карельского перешейка, вообще в основном отдыхала. (По численности она очень сильно не дотягивала до армии, но это не имело значения из-за отсутствия здесь настоящих боёв.)

Так что проку от сателлитов для Германии было очень мало. Если числен­ность противостоявших друг другу на советско-германском фронте войск дли­тельное время оставалась примерно одинаковой, а временами небольшое пре­имущество имел противник, то дело тут не в использовании немцами людских ресурсов «соединённой Западно-Центральной Европы» — причины следует искать внутри Советского Союза. И тут придётся вспомнить и потерю пяти миллионов пленных в страшных «котлах» 1941 года, и стремительную окку­пацию немцами Белоруссии, почти всей Украины и ряда западных русских об­ластей уже в первые месяцы войны, и двухмиллионную «армию» зэков (из ко­торых очень многие мечтали попасть на фронт, да их не брали), а также десят­ки тысяч охранявших их вертухаев. К зэкам надо ещё прибавить сотни тысяч чудом выживших ссыльнопоселенцев из числа раскулаченных, которых на фронт тоже старались не пускать. И, конечно, нельзя не вспомнить пресло­вутую «дружбу народов», якобы утвердившуюся в стране победившего социа­

лизма. Эта «дружба народов» проявилась в высылке из родных мест за время войны восьми «подозрительных» национальностей: немцев, калмыков, крым­ских татар, карачаевцев, балкарцев, ингушей, чеченцев и турок-месхетинцев. При этом никто из них, кроме в очередной раз восставших чеченцев, не давал для этого никакого повода. Некоторые более многочисленные этносы не ссы­лали, но и в армию призывать боялись. Среди таджиков, узбеков и туркмен в армию взяли лишь около половины военнообязанных мужчин, да и тех чаще использовали не на передовой.

ПОЧЕМУ ГЕРМАНИЯ НЕ МОГЛА НЕ ПРОИГРАТЬ ВОЙНУ НА ИЗМОР

Но, может быть, Германия могла широко использовать экономические ре­сурсы сателлитов и оккупированных стран? Эту версию у нас широко пропа­гандировали в советское время, однако её следует считать сильным преувели­чением. Страны Восточной и Юго-Восточной Европы — от Польши до Гре­ции — не имели тогда сколько-нибудь развитой промышленности. Единственное исключение составляла Чехословакия. Однако чехи при всём своём неумении сражаться с оружием в руках — классные саботажники, дос­таточно вспомнить чешского национального героя — бравого солдата Швей­ка. И в годы Второй мировой войны земляки Швейка тоже были «на высоте». Вот характерный пример: во время одной из немецких бомбёжек Москвы ави­абомба упала на дом В.И. Даля (это рядом с зоопарком). И — не взорвалась. Сапёры начали её обезвреживать и обнаружили, что вместо взрывателя в бом­бу вложен чешско-русский словарь. Помимо саботажа, чехи ещё предостав­ляли убежище дезертирам, спасавшимся от службы в немецкой армии. К кон­цу войны таковых набралось несколько десятков тысяч человек, и почти все они прятались именно в Чехии.

Во Франции промышленности тоже хватало, но без большой пользы для немцев. Саботаж процветал и там. Но вдобавок французское Сопротивление полюбило взрывать опоры ЛЭП и устраивать диверсии на самих электростан­циях. Вряд ли нужно объяснять, что любому предприятию трудно работать при частом отключении электричества. Кроме того, среди французских предпринимателей нашлось некоторое число подлинных патриотов (без кавы­чек). Таков был Пежо, владелец знаменитого автозавода, который немцы пе­реоборудовали под военное производство. Под влиянием представителей анг­лийской разведки Пежо сам приказал двоим особо проверенным техникам взорвать собственный завод, что они успешно осуществили.