Александр Агеев - Цепочка вечных ценностей

Мир тем временем трясет. На недавно прошедшем Всемирном экономическом форуме в Давосе все делегации встревожено обсуждали обрушившиеся рынки, уже объявленные гигантские убытки БСЖВ, Citigroup, General Motors и риски новых беспрецедентных убытков, без устали искали решения. Наиболее беззаботной делегацией была Россия. Да вроде и с чего бы тревожиться? При таких-то ЗВР и прочих фондах! Министр финансов РФ даже самонадеянно предложил другим участникам мировой валютной системы финансовую помощь. От которой, правда, давосцы дружно отказались, указав на не очень процветающие территории вне Москвы и еще нескольких урбанистических очагов гламурного благополучия.

Но почему так всколыхнулась страна, увидев фильм архимандрита Тихона «Гибель империи»? Что ни причина упадка тысячелетнего царства Второго Рима – то в точку: абсолютная аналогия с распадом СССР и вызовами современной России. Резонансный фильм. Безусловно – событие. В иной тональности. Иной, нежели предвыборные дебаты и победные настроения. С пониманием сакральной природы власти, которая даже в ее светской президентской форме не свободна от декора царственности и упования на благодатность.

Нет слов – почти психиатрически выраженный негативный фон в восприятии ситуации в стране, ее прошлого и будущего давно важно было преодолеть. Стране, безусловно, нужны амбициозные ориентиры, и они, безусловно, реалистичны. Эффективность правоприменения, профессионализм и справедливость правосудия, развитие досудебного и внесудебного порядка разрешения споров, «настоящий бой коррупции», качество администрирования, но прежде всего свобода – как принцип всей государственной политики и условие всеохватывающего инновационного прорыва к высокому качеству жизни – ключевые заявленные подходы нового президентства, ясно понимающего, что будущее несет возрастающие опасности, что «такое будущее – не для слабохарактерных».

Вот она – коллизия эпохи, подлинный вызов сильным духом! Всем хороши слова предвыборных речей, но кто и как их слышит? «Воз и ныне там», «все без толку», «нужно быть предельно самокритичными», «крайняя неэффективность экономики», «немотивированность госаппарата на позитив и развитие» – этими диагнозами насыщены речи обоих руководителей одного преемственного курса. А они оба знают – перед нами «новые и более сложные задачи», надеясь, что «нет ни одной серьезной причины не достичь поставленных целей»…

Ни одной… за исключением одной. Мы не знаем, кто реализует самый непредсказуемый дуплетный риск – глупости и реакции на глупость. Но предостережение баснописца знает всякий:

И оба Президента, и элиты страны, доверившие им лидерство, отчетливо понимают, судя по речам – с одной стороны, вниманию и аплодисментам – с другой, что качество управления страной, качество бизнес-менеджмента, качество местного самоуправления – наша явная слабость до такой степени, что Президенту «опираться на граждан в существующей системе административного управления… сложно».

К собственному здоровью люди относятся трояко: по-западному, по-восточному и по-своему.

Квинтэссенция западной философии здоровья – гарантийный и аварийный «ремонт человеков» вкупе с разветвленной инфраструктурой явного и завуалированного допинга. Буйный прогресс фармакологии, генной инженерии, индустрии спорта, фитнеса, веллнеса и бьютификации, страхование жизни и мельчайших рисков здоровью – все это различные аспекты западной модели.

Восток – в смысле, разумеется, цивилизационном, следует иным ценностям. Суть их в том, чтобы не столько лечить болезни, сколько стимулировать экспансию здоровых сил организма, уменьшая удельный вес нездоровья. И крепить силу духа, порождаемую правдой и чистотой помыслов. Подразумевается, что с такими «вводными» слабости и болезни становятся несущественными и что только такой путь ведет к здоровому долголетию.

В своей реальной жизни, которая для медиков, прежде всего, более или менее занимательный анамнез, у каждого гражданина свой стиль здравоохранения. В нем найдется, как правило, «и то и это, немного тьмы, немного света, палитра ночи, краски дня, тепло зимы, и холод лета», словом, цветущая полнота всякой всячины. Организм зачастую подвергается и по собственной инициативе, и по наущению врачей и тренеров, столь массированным и смелым профилактическим или корректирующим атакам наших желаний быть здоровее, что удивляться краткости нашей земной жизни не приходится. Благодаря или вопреки врачам человек упорно стремится к счастью, которое с каждым прожитым годом жизни все очевиднее ассоциируется со здоровьем, точнее тем, что обозначается изысканной формулой «практически здоров».

На просторах постсоветской Азиопы здравоохранение как система и как стиль личного выживания абсолютно эклектично и, без сомнения, транзитно. С одной стороны, в них ощущается привкус ностальгирования по прошлому. У одних по номенклатурной спецмедицине, у других по медицине доступной и бесплатной. О прикрепленности к поликлиникам, отсутствии свободы выбора врача и доступа с собственной же истории болезни, скудости выбора препаратов, избыточной простоте рецептов лечения – об этом память почему-то не столь цепкая и склона к идеализации. Наряду с этим пластом ощущений приходит понимание предстоящего и местами наблюдаемого революционного переворота в здравоохранении. Уже сейчас нанотехнологии позволяют создавать лекарственные препараты высокоточного действия, уже сейчас применяются не просто щадящие человека, а практически неощутимые и безвредные методы диагностики, уже сейчас медицина успешно работает не только с материальными субстратами здоровья-нездоровья или с его традиционными психогенными факторами, но и более высокими энергоинформационными полевыми структурами.

Кроме того, долгая отключенность официальной и доминирующей системы здравоохранения, рожденной в условиях не только советской идеологии, но и, что не менее важно, индустриального технологического уклада, от широчайшего пласта народной, традиционной медицины привела к вполне естественному казусу. Когда монополия официальной медицины рухнула, то тлеющие прежде подспудно, а иногда и подпольно, нетривиальные компетенции врачевания тут же наводнили рынок. Ниша агрессивного шарлатанства, спекулирующего на тяге людей к оздоровлению, к исцелению недугов, перед которыми спасовали или к которым небрежно отнеслись дипломированные врачи, оказалась быстро переполнена. Позитивный эффект демонополизации однако был в том, что широко доступными, тем более в эпоху интернета, стали и действительно прогрессивные методики оздоровления.