Чарлз Уилэн - Голая экономика. Разоблачение унылой науки

Бартон Дж. Мэлкиел Принстон, Нью-Джерси, декабрь 2001 г.

Удивительно знакомая сцена. В большом американском университете студент-выпускник стоит на виду у всей аудитории и мелом рисует на доске графики, пишет уравнения. Студент может хорошо говорить по-английски, а может знать язык неважно. Предмет сухой, перенасыщенный математикой. Подходит время экзамена, и студентов могут попросить вывести кривую спроса или дифференцировать функцию совокупной стоимости. Этот курс называют «Economics 101».

Студентов редко спрашивают (хотя могли бы и спросить), почему основные законы экономики сделали неизбежным развал Советского Союза (распределение ресурсов без системы ценообразования в долгосрочной перспективе оказалось неразрешимой задачей), какие экономические блага курящие дают некурящим (курящие раньше умирают, оставляя некурящим больше благ из фондов социального обеспечения и пенсионных фондов) или почему предоставление более щедрых пособий при рождении детей может пойти во вред женщинам (при найме на работу работодатели могут дискриминировать молодых женщин).

Некоторые студенты будут терпеть эту дисциплину достаточно долго для того, чтобы оценить «всю картину». Но огромное большинство не будут этого делать. Действительно, большинство умных, любознательных студентов колледжей, помучившись при изучении курса «Econ 101» и успешно сдав его, прощаются с этим предметом навсегда. Экономику складывают в одну кучу с дифференциальным исчислением и химией — трудными точными предметами, которые требуют много заучивать на память и имеют самое малое отношение к тому, с чем придется столкнуться в дальнейшей жизни. И разумеется, множество умных студентов избегают прежде всего курса экономики. Это позор, проявляющийся на двух уровнях.

Во-первых, многие люди пытливого ума упускают предмет, который бросает вызов, обладает энергетикой и имеет самое непосредственное отношение почти ко всем аспектам человеческой жизни. Экономика дает понимание широкого круга проблем — от пересадки органов до мер, направленных на устранение диспропорций в отношении занятости и карьерного роста представителей меньшинств. Порой экономика основывается на интуиции, в других случаях поразительным образом ее отрицает. Остроту экономике придали великие мыслители. Некоторые из них, такие как Адам Смит и Милтон Фридмен, завладели вниманием большинства людей. Другие, вроде Гэри Беккера и Джорджа Акерлофа, за пределами академических кругов не удостоились того признания, которого заслуживают. Слишком многих людей, которые с удовольствием устроились бы в кресле почитать книжку о гражданской войне или биографию Сэмюэла Джонсона, отвратили от предмета, который следовало сделать доступным и увлекательным.

Во-вторых, большая группа наших самых выдающихся граждан экономически безграмотны. Средства массовой информации полны упоминаний о могущественном Алане Гринспене. Но многие ли люди могут объяснить, чем именно он занимается? Даже нашим политическим лидерам (пусть не всем!) не помешала бы доза курса «Econ 101». Когда в 1992 г. Росс Перо в ходе дебатов между кандидатами в президенты утверждал, что Североамериканское соглашение о свободной торговле вызывает эффект «гигантской воронки, которая с шумом будет всасывать» рабочие места и перемещать их из США в Мексику, он ошибался. Собственно говоря, он совершал смехотворную ошибку. Его утверждение было экономическим эквивалентом предупреждения о том, что ВМФ США рискует заплыть за край света. Проблема состояла в том, что слова Перо вызвали смех лишь у немногих американцев (и уж, во всяком случае, смеялись не над представлениями Перо об экономической политике).

Как мог бы сказать сам Перо, экономические идеи, декларированные им в ходе его кампании, были «собакой, которая не умеет охотиться». Но это вовсе не означает, что те мировые лидеры, которые добиваются избрания, вполне в ладах с основами экономики. Французское правительство взялось бороться с хронической безработицей, выражавшейся двузначной цифрой, посредством политики, которая совершенно не подходила для этого (так пирит не может заменить золото, хотя внешне похож на него). Правительство социалистов сократило максимальную продолжительность рабочей недели с 39 до 35 часов — по их логике, если все будут работать на несколько часов меньше, появится работа и для безработных. В этой политике была определенная интуитивная привлекательность, однако подобная той, что присутствует в предложении использовать пиявок для удаления токсинов из организма. Увы, в долгосрочной перспективе и пиявки, и сокращенная рабочая неделя ничего, кроме вреда, принести не могут.

Политика французского правительства основана на ложной посылке о том, что в экономике существует фиксированное количество рабочих мест, которые поэтому необходимо нормировать. Но это полнейшая чепуха! За последнее десятилетие американская экономика создала миллионы новых рабочих мест, причем без вмешательства правительства, пытающегося делить рабочие часы между трудоспособными гражданами.

Из этого примера вовсе не следует, что у Америки нет экономических проблем, решением которых надо заниматься. Противники глобализации впервые вышли на улицы, круша окна и переворачивая машины, в 1999 г. в Сиэтле, чем выразили свое негативное отношение к Всемирной торговой организации. Были ли Демонстранты правы? Приведут ли глобализация и растущая мировая торговля к разрушению окружающей среды, эксплуатации рабочих в развивающихся странах и появлению закусочных McDonald's на каждом углу? Или же ведущий постоянной рубрики в «New York Times» Томас Фридмен был ближе к истине, назвав демонстрантов-антиглобалистов «пассажирами Ноева ковчега, среди которых и сторонники движения „Наш дом — Земля“, и протекционистски настроенные профсоюзы, и яппи [3] Молодые городские жители, выходцы из небогатых семей, сделавшие успешную карьеру. , с ностальгией вспоминающие их трудные 1960-е» [4] Thomas Friedman . Senseless in Seattle // New York Times, 1999, December 1. ? Прочитав главу 11, вы сможете сами ответить на поставленные вопросы.

В этой книге я даю всего лишь одно обещание: не будет никаких графиков, схем и уравнений. В экономике эти инструменты имеют свое место. Действительно, математика может дать простой, даже элегантный способ представления о мире, сродни сообщению о том, что температура воздуха на улице 72 градуса по Фаренгейту [5] Около 22 °C. , которое делают вместо того, чтобы долго объяснять, насколько теплая или холодная сегодня погода. Но самые важные идеи в экономике в основе своей интуитивны. Они обретают силу, привнося логику и строгость в решение повседневных проблем. Рассмотрим упражнение для развития мышления, предложенное Гленном Лоури, экономистом-теоретиком из Бостонского университета: допустим, на одну должность претендуют десять человек, девять из них — белые, один — чернокожий. Компания, которая нанимает работника, проводит антидискриминационную политику, предусматривающую, что, если претенденты на вакансию, принадлежащие к меньшинству и к большинству, обладают равными достоинствами, работу следует дать представителю меньшинства.