Карл Менгер - Основания политической экономии

Советуем читателю обратить также внимание на то, что теория субъективной ценности в отличие от «объективных» теорий объясняет такие феномены, как уценка товаров, дешевые распродажи и т. д., при которых товары распродаются ниже издержек производства.

«Теория общественного хозяйства» Ф. фон Визера (1914)занимает в истории австрийской школы примерно такое же место, как «Основы политической экономии» Дж. С. Милля в истории английской классической политэкономии. Это «завершение системы», упорядочивание различных идей разных авторов, эклектическое стремление к компромиссам, максимальное расширение объекта исследования, иногда за счет меньшей глубины исследования (особенно по сравнению с менгеровскими «Основаниями»).

На сайте находятся два фрагмента из объемистого трактата Визера. Первый из них продолжает и развивает теорию ценности Менгера-Бём-Баверка и позволяет читателю составить законченное представление об австрийской теории ценности в целом. Второй фрагмент, напротив, не находит никаких параллелей у Менгера и Бём-Баверка и представляет нам Визера как мыслителя, наиболее интенсивно занимавшегося институционными и социологическими вопросами.

В первом опубликованном нами фрагменте (§ 16–25) содержатся все основные усовершенствования, которые Визер внес в австрийскую теорию ценности. При этом обращает на себя внимание то, что все достижения Визера идут по линии приближения абстрактного менгеровского анализа к хозяйственной практике. Так, именно из этих соображений Визер решительно отвергает аддитивный способ определения суммарной полезности данного запаса благ, когда каждая единица его имеет различную предельную полезность, и отстаивает мультипликативный способ, когда предельная полезность просто умножается на количество однородных благ. Далее, обращает на себя внимание детальная проработка соотношения между собственной предельной полезностью продукта и издержками по его производству (понимаемые как наибольшая полезность других благ, которые могли быть произведены с помощью данных средств производства). Визер доказывает, что в большинстве случаев эти величины достаточно близки и взаимозаменяемы, однако бывают случаи, когда резкое изменение наличного запаса благ или потребности в них может привести к их резкому расхождению. В этих случаях ценность определяется не издержками, а cобственной предельной полезностью блага.

Следующим, и, пожалуй, наиболее существенным вкладом Визера в экономическую теорию австрийской школы является его решение проблемы распределения доходов. Для того чтобы разрешить эту проблему, Визер создает теорию вменения, изложенную в § 20–23. Менгер пытается определить вклад каждого из средств производства в конечный доход с помощью мысленного эксперимента: он оценивал, как уменьшится доход вследствие утраты данного производительного блага, когда другим комплементарным благам будет найдено иное применение. Визер считает данный прием искусственным и нe соответствующим экономической практике (к тому же в этом случае суммарный доход, приходящийся на все факторы производства, будет меньше ценности продукта). Его решение, пожалуй, ближе к вальрасовскому: мы должны найти несколько родственных продуктов (т. е. производимых с помощью одних и тех же производительных благ), оцениваемых на рынке по предельной полезности, и построить систему уравнений ценности, в которой количество уравнений (продуктов) будет равняться количеству неизвестных факторов производства. Решая эту систему, наблюдатель теоретически (а производитель — практически) сможет определить сравнительную предельную производительность факторов производства.

Большое внимание Визер уделяет также разделению производительных благ на общие и специфические и различным правилам вменения в каждом из этих случаев: специфическому производительному благу доход вменяется по остаточному принципу.

Эта идея Визера получила дальнейшее развитие в современных теориях прав собственности, в которых понятие собственности на предприятие и, соответственно, права на остаточный доход связывается именно с правом распоряжаться специфическим средством производства.

На странице, посвященной Визеру стоит последний фрагмент (§ 75, 76). У нас вошло в привычку обвинять маржиналистов в излишней абстрактности анализа, отвлеченности его от таких важнейших общественных институтов, как собственность, власть и т. д. Между тем представители австрийской школы безусловно проявляли большой интерес к историческим и социологическим проблемам. Традиция вновь восходит к Менгеру и его анализу истории денег, но и здесь наибольший вклад внес именно Визер. Его идеи о возникновении, эволюции и противоречиях частнохозяйственного и экономического порядка, пожалуй, особенно интересны на современной стадии развития нашего общества.

Визер далек как от оптимизма английских классиков, и прежде всего Смита, предполагавшего гармоническое согласование частных и общественных интересов с помощью «невидимой руки» свободной конкуренции, так и от безоговорочного осуждения частнособственнического эгоизма в социалистической и коммунистической литературе. Он подчеркивает, что частная собственность неразрывно связана с экономической деятельностью. Но частная собственность немыслима и без властных отношений, господства и подчинения. Собственность и власть концентрируются в руках хозяйственных лидеров, в которых легко можно узнать прообраз фигуры «предпринимателя» — основного персонажа знаменитой теории экономического развития И. Шумпетера, ученика Визера [см. Шумпетер Й. А. Теория экономического развития. М.: Прогресс, 1982] .

Но экспансия частного капитала, естественно, выводит капиталистическое господство за пределы экономической целесообразности и влечет за собой нежелательные общественные противоречия.

Даже по столь небольшому отрывку читатель может получить представление о взвешенности и глубине визеровского анализа не только экономических, но и социальных явлений.