Сергей ГОРОДНИКОВ - НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ...

Несмотря на указанные ошибки и ограниченность, марксистская философия механистического диалектического материализма оказалась именно той философией, которая была необходима и достаточна для осуществления русской народной Реформации в эпоху набирающей влияние на ход цивилизационного развития индустриализации. Преобразованная Лениным в общественную политическую философию, она позволила ему создать совершенно новое в мировой истории мировоззрение, как переходное от идеалистического к научному. В ленинском коммунистическом мировоззрении благодаря философии диалектического материализма постоянно подчёркивалось его естественнонаучное обоснование, и естественная наука виделась основой будущего индустриального производства и индустриальных общественно-производственных отношений. Целью же диктатуры пролетариата, как режима реформационной замены русского православного народного мировоззрения этим коммунистическим народным мировоззрением, провозглашалось долгосрочное движение к новому историческому строю, в котором будет господствовать естественнонаучное отношение к действительности. Именно в этой особенности ленинизма оказалось зерно чрезвычайной прогрессивности русской коммунистической Реформации. Русская коммунистическая Реформация, начатая Великой социалистической революцией 1917 года, стала подготавливать русское городское сознание к деятельному созиданию нового исторического строя через революционное и манихейское отрицание идеалистического строя. Она преобразовывала русское городское сознание в самое передовое этническое сознание в мире, нацеливала его на переход к новым, неидеалистическим общественным отношениям.

Во второй половине девятнадцатого столетия в нескольких европейских державах и в США государствообразующие этносы показали способность оттолкнуться от истории становления народных обществ, чтобы перейти к невиданному прежде уровню развития городских социально-производственных отношений. Благодаря таким способностям государсотвообразующих этносов, эти державы встали на путь индустриализации, и производительные силы достигли в них нового качества цивилизационного воздействия на окружающий природный мир и всё человечество. При индустриализации создавались совершенно новые виды транспорта и связи, неуклонно возрастала производительность труда, а на фабриках и заводах поточным способом производилось столько товарных изделий, что торговцы распространяли индустриальные товары повсюду, заполняли ими рынки стран всего мира.

Поскольку в коммерческие отношения с промышленными капиталистическими державами, а именно с Великобританией, с Францией, а во второй половине девятнадцатого века и с США, так или иначе втягивались остальные страны мира, постольку все противоречия рыночного капитализма отражались и на них, и тем серьёзнее, чем существеннее были у них торговые связи с капиталистическими державами. Промышленное индустриальное производство непрерывно укрупнялось, усложнялось, шире и основательнее вовлекало инженерию и естественную науку в технологические процессы изготовления товарной продукции и в разработки всё новых, всё более совершенных средств производства и товаров. Непрерывный рост производительности труда, энерговооружённости производства стал причиной возникновения циклов перепроизводства городских товаров, чего не знала ни одна цивилизация прошлого, и вызываемые перепроизводством кризисы товарно-денежного обмена распространялись на все страны, вовлечённые в такой обмен с индустриальными капиталистическими державами. Порождённая британским кризисом перепроизводства индустриальных товаров депрессия мировой капиталистической экономики, которая разразилась в 30-40-х годах девятнадцатого столетия, затронула все страны, отразилась на всех континентах, что показало начало выстраивания мировой цивилизации. Выход из этой самой первой и последующих депрессий становился возможным единственно на пути перехода к новым технологиям, к изготовлению новых поточных товаров, к ещё большей производительности труда, упорядочиванием и ростом мирового товарно-денежного обмена, который происходил вокруг индустриальных капиталистических держав Европы. Европейские капиталистические державы становились центром мирового цивилизационного развития, примером для подражания. Ибо экономического подъёма и обусловленного им военно-технического могущества индустриальных держав устремились достичь все другие государства, перенимая у европейских индустриальных держав их культуру, чтобы посредством насилия государственной власти развивать собственные городские социально-производственные отношения.

Кризисы перепроизводства резко ускоряли эволюционное и революционное общественное развитие во всём мире, но в первую очередь в самой Европе. Они оказывались самыми опасными для политической устойчивости в капиталистических и через торговлю и финансовые отношения тесно связанных с ними странах, в первую очередь в соседних к ним европейских феодально-бюрократических государствах. При таких кризисах лавинообразно нарастали банкротства предприятий, рынки труда накрывал вал переизбытка безработных, а вся хозяйственная деятельность повсеместно давала сбои или замирала. В условиях кризиса перепроизводства обострялись все социально-политические противоречия, в том числе противоречия между коммерческим и промышленным интересом, так как сбои в товарных поставках подстёгивали спекуляцию и одновременно увеличивали значение коммерции при сбыте товаров, что вело к росту совокупных спекулятивно-коммерческих капиталов за счёт сокращения промышленных капиталов и вызывало галопирующую инфляцию. Следствием становилось то, что возбуждались этнические традиции родоплеменных отношений, направленные против не способной справиться с кризисом государственной власти. А там, где государственная власть оказывалась особенно ослабленной, происходили социальные или буржуазные формационные революции. Испытывая страх перед внутренними социальными потрясениями, господствующие классы промышленных капиталистических держав всеми мерами старались ослабить кризисы перепроизводства и любой ценой преодолеть их, в первую очередь в своих странах за счёт других стран.

Чтобы ослабить кризис перепроизводства, отдалить его наступление, надо было усиливать управленческие возможности государственной власти, посредством неё расширять внутренние и внешние рынки сбыта промышленной товарной продукции. Для расширения рынков сбыта внутри своей страны был только один путь: поощрение потребления промышленных товаров и увеличение покупательской способности населения. Но в таком случае требовались существенные изменения государственных отношений на основе прав гражданства и двойной этики и морали, что позволяло перераспределять между своими гражданами часть капиталистических прибылей от эксплуатации, как внешних рынков, так и не граждан или имеющих ограниченные права гражданства. Для этого надо было отказываться от имперского христианства с представлениями об общечеловеческой этике и морали и выстраивать гражданские общества, то есть общества, в которых гражданские права становились привилегией, позволяющей соучаствовать в политическом перераспределении доходов участников государственных отношений. Иначе говоря, для этого надо было двигаться в направлении возрождения полисных государственных отношений на новой ступени исторического развития через отрицание идеалистического строя и народных обществ. Поэтому идеал национального общества стал приобретать всё более явные черты полисного гражданского общества с параязыческим мировосприятием. К такому идеалу поневоле приходилось приспосабливать и протестантскую и социалистическую идеологию.