Сергей ГОРОДНИКОВ - ВЛАСТЬ РЕЖИМА И ЧИНОВНИЧЕСТВО

В чём наиболее существенная особенность действий той исполнительной власти режима диктатуры коммерческого космополитизма, которая утвердилась в России?

В том, главным образом, что исполнительная власть оказывается освобождённой от заботы продумывать и вырабатывать собственное идеологическое целеполагание ради обоснования конституционного устройства власти, являющегося основанием всего здания режима. Гуманитарный либерализм, на принципах которого выстраивается конституция для придания законности любому подобному устройству власти владельцев спекулятивно-коммерческого капитала, – общечеловеческий по своей сути. Он воспринимает население всех государств, стран, членов племенных сообществ, как совершенно одинаковых людей, не имеющих конкретно климатических, конкретно исторических, конкретных этнических, расовых и социальных отличительных особенностей в мировосприятии и поведении. А потому предлагает им одинаковые политические рецепты лечения всякой общественной и экономической болезни, приготовленные политическими мыслителями ещё в эпоху итальянского Возрождения, эпохи английского и, в особенности, французского Просвещения. То есть тогда, когда движущей силой становления европейского капитализма был коммерческий интерес получения наивысшей посреднической прибыли при товарно-денежном обмене, и именно в коммерции делались самые быстрые и самые крупные капиталы, а с ними и самые крупные капиталистические состояния.

Гуманитарный либерализм в эпоху французского Просвещения был обоснован настолько серьёзно и основательно, что превратился в законченное мировоззрение, которое с того времени по существу никем не пересматривалось. За два столетия либеральная мифология и идеология французского Просвещения использовалась во всех буржуазных революциях сторонниками спекулятивно-коммерческого капитализма, помогала им обосновать свои права на конституционную диктатуру. И режим диктатуры коммерческого космополитизма в России не стал исключением. При использовании либеральных догм его исполнительной власти как бы нет необходимости в собственном интеллектуальном обеспечении своей экономической политики, финансовой политики. Под давлением обстоятельств и с помощью мирового масонства она без критического осмысления берёт простейшие мифы и способы либеральной пропаганды в других развитых капиталистических странах, почти бездумно переносит их на почву переживающей русскую буржуазно-демократическую революцию страны. Вследствие чего режиму оказывается ненужным вырабатывающее идеологию и стратегическую политику партийно-политическое сословие, а исполнительная власть захватывается владельцами спекулятивного капитала и тесно связанными с ними коррумпированными бюрократами и чиновниками, эгоистическое влияние которых на текущую экономическую и социальную политику становится непомерно большим и бесконтрольным. Вся финансовая политика в таких условиях проводится исключительно в их интересах, откровенно или исподволь космополитических.

В отличие от других великих буржуазных революций мировой истории буржуазно-демократическая революция в России 1990-1991 года осуществлялась без серьёзной опоры на мелкобуржуазный, организованный производством, соответствующими идеологиями и партиями слой городских семейных собственников государствообразующего этноса, все возможности возникновения и роста политического самосознания которого семь десятилетий подавлялись и беспощадно искоренялись большевизмом и советской властью. Это позволило правящей социал-феодальной коммунистической и комсомольской номенклатуре за годы Перестройки успешно вырвать провозглашённые некоторыми кругами интеллигенции лозунги замены коммунистических государственных отношений на либеральные буржуазно-капиталистические политические отношения, оседлать проведение реформ, самим направить их в сторону политического либерализма и рыночного преобразования экономики. Наиболее сообразительная и беспринципная часть номенклатуры, которую условно можно назвать демноменклатурой, благодаря подхваченным ею либеральным лозунгам расширения всяческих свобод и прав человека, которые оказались близки ожиданиям большинства наиболее деятельного населения городов, в значительной мере укрепила свой контроль над рычагами власти, над средствами массовой информации. Опираясь на неорганизованную, но массовую поддержку образованных горожан таким лозунгам, она принялась ускоренно осуществлять выгодную себе приватизацию самой рыночно доходной собственности, глубже и шире вовлекалась в связанные с этим спекулятивно-коммерческие сделки. И она стала постепенно проникаться требованиями к характеру политики и власти с позиции коммерческого политического интереса, превращаясь в его ударный отряд. Именно она подталкивала исполнительные учреждения представительной власти к осуществлению политического переворота 3-4 октября 1993 года и возглавила исполнительную власть нового режима, как режима диктата коммерческого космополитизма.

Поскольку деньги превращались в главное выражение силы власти, а нахождение во власти в то же время стало основным средством приватизационного и спекулятивного обогащения. Постольку вся экономическая политика вообще, а финансовая политика в частности, проводилась этим режимом исключительно в целях наращивания крупных валютных капиталов узкой прослойкой олигархов, то есть приближенных к ключевым дельцам исполнительной власти доверенных или подставных лиц с асоциальными наклонностями и цинично паразитарными взглядами. Это позволяло им всем, олигархам и демноменклатурным бюрократам, безнаказанно и беззастенчиво расхищать советскую государственную собственность страны. Если во время Перестройки провозглашалась цель приспособить именно промышленное производство к рыночной экономике для последующего включения её в мировой капиталистический рынок, то всеохватная приватизация быстро показала, что созданное за советскую эпоху на основе коммунистических производственных отношений промышленное и сельскохозяйственное производство неконкурентоспособно, недоходно. Поэтому интерес исполнительной власти стал перемещаться к обеспечению приоритетного перевода на рыночные отношения главным образом добывающих сырье отраслей. Приватизация и захват именно добывающих сырье предприятий превращались в самое быстрое средство капиталистического обогащения и укрепления власти, что упрочило позиции коммерческих посредников в торговле сырьём во всём устройстве режима.