Сергей ГОРОДНИКОВ - ЕВРОПА И РАСОВАЯ СОЦИАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Тем самым, большевистская социальная революция в России, порождённые ею мировое коммунистическое движение и радикальные Национальные революции восстановили в европейских странах сильную государственную власть, которая уничтожила в Европе крупные коммерческие капиталы и интересы, подавила либерализм с его идеей Европейских Соединённых Штатов. Это создало условия для прорывного развития с тридцатых годов и после Второй мировой войны индустриальных производственных отношений и производительных сил во всём мире вообще, а на европейском континенте в особенности.

После трёх десятилетий послевоенного бурного экономического подъёма, в 60-х годах вновь проявились признаки неумолимо приближающегося общеевропейского кризиса индустриального перепроизводства. Начался он в советской империи и имел те же причины экстенсивного содержания промышленного развития, которые в начале ХХ века вызвали кризис перепроизводства сначала в Италии, затем в Прусской и Австро-венгерской империях.

Быстро нараставшая внешняя торговля нефтью и газом Сибири ради необходимых государственной бюрократии нефтедолларов для поддержания производства и занятости населения постепенно поставила советское партийно-чиновничье руководство в чрезвычайную зависимость от коммерческих отношений. После того как оно вынуждено было ради интеграционного взаимодействия с экономикой национально организованных стран Западной Европы дать возможность коммерческому политическому интересу вторгнуться в свою экономическую систему, началось разложение государственного коммунистического или социал-феодального бюрократического управления дисциплиной и трудовой этикой в советской имперской Сверхдержаве. В страну проникали идеология коммерческого либерализма и либеральные идеи отрицания вмешательства государства в экономическое управление, что подтачивало основания плановой организации государственной властью производительных сил страны. Советская государственная власть предпринимала попытки спасти плановое управление. Она стала решать проблему индустриального перепроизводства борьбой со всем Западом за расширение сфер влияния для не рыночного сбыта советских индустриальных товаров, что привело к раскручиванию спирали ожесточённого глобального военно-политического противостояния Запада и Востока, которое постепенно приняло размах балансирования на грани ядерной войны. Если бы не сдерживающая угроза всеобщего ядерного уничтожения, делавшая бессмысленным ответ на вопрос, кто же в ядерной войне окажется победителем, а кто побеждённым, очередная мировая война неизбежно стала бы фактом истории. Ибо положение дел было таковым. Либо социал-феодальная или коммунистическая бюрократическая система планового управления развитием производства установится во всём мире. Либо она не выдержит разложения коммерческим политическим интересом буржуазно-капиталистического Запада базовой коммунистической идеологии, на которой строились советские производственные отношения, социальная этика труда в индустриальном производстве, и приведёт к экономическому распаду производительные силы государства и с ними и саму советскую государственную власть.

Поражение СССР в этом противостоянии было предопределено внутренними причинами, а именно тем обстоятельством, что во втором-третьем поколении русская городская молодёжь отчуждалась от пролетарского коммунистического мировоззрения и начинала тянуться к мировоззрению буржуазно-гражданственному, мировоззрению общественно-политическому. Уже с 50-х годов русская городская молодёжь оказывалась восприимчивой к духовным ценностям западных буржуазно-капиталистических национальных обществ, и западная потребительская культура с рыночными представлениями о личных свободах оказывала на неё растущее с каждым годом влияние. Советская коммунистическая идеология теряла способность воздействовать на повышение этики социально-корпоративного труда в среде городской молодёжи и, следовательно, теряла способность усложнять производственные отношения и производительные силы России. В стране набирал силу общегосударственный кризис. Как поражение Прусской и Австро-венгерской империй в Первой Мировой войне, поражение СССР в противостоянии со всем миром рыночного капитализма привело к резкому углублению общегосударственного кризиса, который, в конце концов, объективно разрешился буржуазно-демократической революцией в России с соответствующими политическими и экономическими последствиями. Начался распад советского имперского государства и обвальный упадок не только планового экстенсивного производства, но и не способных к рыночной конкуренции производительных сил страны как таковых.

В Западной и Центральной Европе нынешний кризис производительных сил вызрел по иной причине.

Успехи промышленного и культурного развития послевоенной Европы определялись тем, что вплоть до семидесятых годов происходило исторически прогрессивное становление целого ряда национально организованных политических обществ, – среди них немецкого, итальянского, австрийского, испанского, португальского. ( Не столь явно оно происходило в советском блоке, в котором вопреки прокоммунистическим режимам складывалось национально-городское общественное сознание у венгров, чехов, поляков, хорватов, словенцев, литовцев, эстонцев и латышей.) Становление национальных обществ в условиях рыночных свобод обеспечивало устойчивый рост общественной дисциплины, социальной дисциплины горожан, то есть рост производственных отношений, культуры производительных сил, что способствовало высокой эффективности капиталовложений в европейскую рыночную капиталистическую экономику.

Таким образом, Национальные Реформации, начавшись Национальными революциями в большинстве стран европейского континента, после Второй Мировой войны обеспечивали быстрое прогрессивное развитие производительных сил национальных государств, превратив Западную и Центральную Европу в один из самых экономически благополучных регионов мира. Однако к восьмидесятым годам капиталистическая Европа не вписалась в научно-технологическую и информационно-технологическую революцию в области современных микроэлектроники, информатики, средств обработки данных и пр., стала отставать от темпов совершенствования цивилизационного бытия и сознания. Внешне это проявилось в культурном, духовном кризисе, в массированном вытеснении американской потребительской культурой европейских национальных культур на задворки интересов молодых поколений.