Сергей ГОРОДНИКОВ - НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕСПУБЛИКА

Захват законодательной ветви власти политическим классом коммерческого интереса, становящимся всё более уверенным и решительным (что в частности выражается во всё более определённой противопрезидентской и противоолигархической позиции лидера "Отечества – вся Россия" Е.Примакова), в историческом смысле прогрессивен, потому что объективно закономерен. Но в политическом смысле приход к власти политического класса коммерческого интереса реакционный. Он превратит режим в откровенного выразителя требований коммерческого интереса к законодательству, практически вытесняя из буржуазно-представительной власти оппозицию своему классовому господству , резко сокращая среду поддержки режима до нескольких процентов от всего населения страны. В Государственной Думе резко сократится число представителей интересов промышленности, науки, образования, здравоохранения, сельского хозяйствования, то есть будет практически осуществлено дальнейшее выдавливание из представительной власти выразителей промышленного и земледельческого производительного интереса и связанных с производством слоёв горожан и сельских жителей.

Промышленный интерес окажется откровенно отчуждаемым режимом и в отсутствии перспектив своей капитализации потеряет перспективы на участие в борьбе за буржуазно-представительную власть. Связанные с основанными на промышленном интересе производительными силами социально ориентированные слои, самые значительные в процентном отношении в промышленных регионах, вынуждены будут становиться политически решительными и искать радикальные, революционные средства изменения такого положения дел. Деваться им некуда. Они рано или поздно, но неизбежно потянутся к той политической силе, которая идеологически обоснует средства революционного поворота политики к действительному спасению промышленных производительных сил России.

Главной для такой политической силы будет задача нейтрализовать аппарат власти режима, используя его двойственное, неустойчивое положение.

Слабеющее воздействие идеологического насилия гуманитарного либерализма на умы большинства населения России, разрастание кризиса доверия к режиму и его господствующей верхушке олигархических собственников заставляет власть предержащих тревожиться за неустойчивость своего положения и непрерывно укреплять аппарат власти, как чиновно-полицейский, так и военный. Олигархические своры и кремлёвская бюрократия при этом укрепляют федеральный аппарат, тогда как местные власти, местные кланы усиливают собственный аппарат, который превращается там в аппарат обеспечения господства политического класса коммерческого интереса, в аппарат защиты его местных частной собственности и капиталов. Рост противостояния российского политического класса коммерческого интереса, с одной стороны, и олигархических свор столицы – с другой, неуклонно приобретает характер противостояния местных и федерального аппаратов власти.

Преимущество федерального аппарата определяется, в первую очередь, подчинённостью только ему армейских силовых подразделений страны. Милиция, как правило, полностью вовлечена в дела местных интересов, зависит от местной власти и сама является частью местной власти. Тогда как армия имеет традиционно жёсткую иерархию, которая замыкается на едином центре управления страной, снабжается из этого центра и только из него получает приказы.

В новых обстоятельствах, которые сложились после 17 августа 1998 года, верхи режима вынуждены укреплять действенность предназначенной для отражения внешних угроз армии. И делают они это ради решения задачи силовой борьбы как с внешним давлением Запада, с которым стали быстро портиться финансово-кредитные и политические отношения, так и с внутренними угрозами своим интересам. Причём внутренние угрозы становятся всё более непримиримыми и заставляют использовать силовые подразделения, армию потому, что возрастает организованность кланов крупных частных собственников среди местной власти в богатых рыночно ценным сырьём субъектах федерации. Кланы эти показывают намерение бороться с эгоистическими устремлениями клик олигархов и бюрократов Кремля продолжать и ужесточать ростовщическую коммерческую и налоговую эксплуатацию регионов, не считаясь с интересами местных спекулятивно-коммерческих, так или иначе связанных с уголовными способами обогащения "элит".

Значение силовых подразделений стало особенно заметным как раз после завершения грабительской приватизации рыночно ценной собственности и с началом войны за передел такой собственности, – то есть после дефолта 17 августа 1998 года. Эта война внутри страны создала новые интересы для кремлёвской и около кремлёвской клики власти, и данные интересы защищаются и продвигаются только особым военным учреждением – армией. Армия дала определяющие преимущества клике власти Кремля, и военная операция в Чечне показала это с особой наглядностью. Поэтому роль силовых подразделений вообще и армии, в частности, устойчиво набирает влияние в аппарате власти господствующего в России режима, определяя авторитет всей центральной исполнительной власти, ибо лишь таким способом удаётся добиваться устойчивости режима и сохранять не поднадзорное положение олигархов и высших бюрократов.

Поворот режима к существенно новой для него политике неуклонного расширения значения силовых ведомств для укрепления аппарата власти происходил в России после августа 1998 года. Происходил он вынужденно, ибо одновременно пугал олигархов. Однако обстоятельства не оставляли им выбора. Развал банковской системы и растущая неустойчивость внутриполитической обстановки заставили Б.Ельцина и стоящих за ним власть предержащих принять предложение Г.Явлинского об избрании председателем правительства чужого для них деятеля, однако приемлемого широкой среде выразителей коммерческого интереса (собственно его и предложившей) и оппозиционным левым, Е.Примакова, у которого были широкие связи во внешней разведке и спецслужбах.

В отличие от своих предшественников, в том числе от В. Черномырдина, новый председатель правительства начал привлекать на руководящие должности не чиновников и номенклатурных бюрократов с их релятивистскими понятиями об интересах страны, а представителей армейских силовых ведомств и спецслужб, руководителей ВПК (наследников традиции служения советскому государству), ими принялся усиливать аппарат правительства. Опираясь на них, он стал постепенно искать средства запустить производство в России, чтобы разрешать проблемы наполнения рынка дешёвыми отечественными товарами, и в поисках более широкой поддержки своей политике начал политически смещаться в сторону быстро объединяющихся в российский политический класс выразителей коммерческого интереса. В нём, в этом классе он почувствовал главную политическую опору режима и в то же время готовность повернуться к российскому товаропроизводителю, правда, постольку, поскольку это становилось данному классы выгодным. Чтобы добиться его политической поддержки в своих планах, он предпринял шаги по наведению конституционно правового порядка среди олигархических свор и бюрократии, чем тех насторожил и отчасти напугал. Скандальное дело Генерального прокурора Ю.Скуратова, который посмел открыть следственные действия в отношении ряда олигархов и высших должностных казнокрадов-бюрократов, стало возможным только в результате осторожной, но целенаправленной политики Е.Примакова, единственно прогрессивной на тот момент времени.