Денис Шевчук - Мировая экономика

В то же время Арон не отказывается от стремления определить место социологии в изучении международных отношений. В своей фундаментальной работе «Мир и война между нациями» он выделяет четыре аспекта такого изучения, которые описывает в соответствующих разделах этой книги: «Теория», «Социология», «История» и «Праксеология».

В первом разделе определяются основные правила и концептуальные орудия анализа. Прибегая к своему излюбленному сравнению международных отношений со спортом, Р. Арон показывает, что существует два уровня теории. Первый призван ответить на вопросы о том, «какие приемы игроки имеют право применять, а какие нет; каким образом они распределяются на различных линиях игровой площадки; что предпринимают для повышения эффективности своих действий и для разрушений усилий противника». В рамках, отвечающих на подобные вопросы правил, могут возникать многочисленные ситуации, которые могут быть случайными, а могут быть результатом заранее спланированных игроками действий. Поэтому к каждому матчу тренер разрабатывает соответствующий план, уточняющий задачу каждого игрока и его действия в тех или иных типовых ситуациях, которые могут сложиться на площадке. На этом – втором – уровне теории она определяет рекомендации, описывающие правила эффективного поведения различных участников (например, вратаря, защитника и т. д.) в тех или иных обстоятельствах игры. В разделе в качестве типовых видов поведения участников международных отношений выделяются и анализируются стратегия и дипломатия, рассматриваются совокупность средств и целей, характерных для любой международной ситуации, а также типовые системы международных отношений.

На этой основе строится социология международных отношений, предметом которой является прежде всего поведение международных акторов. Социология призвана отвечать на вопрос о том, почему данное государство ведет себя на международной арене именно таким образом, а не как-то иначе. Ее главная задача – изучение детерминант и закономерностей, материальных и физических, а также социальных и моральных переменных, определяющих политику государств и ход международных событий. Здесь анализируются также такие вопросы, как характер влияния на международные отношения политического режима и/или идеологии. Их выяснение позволяет социологу вывести не только определенные правила поведения международных акторов, но и выявить социальные типы международных конфликтов, а также сформулировать законы развития некоторых типичных международных ситуаций. Продолжая сравнение со спортом, на этом этапе исследователь выступает уже не в роли организатора или тренера. Теперь он решает вопросы иного рода. Как развертываются матчи не на классной доске, а на игровой площадке? В чем состоят специфические особенности тех приемов, которые используются игроками разных стран? Существует ли латинский, английский, американский футбол? Какая доля в успехе команды принадлежит технической виртуозности, а какая – моральным качествам команды?

Ответить на эти вопросы, продолжает Арон, невозможно, не обращаясь к историческим исследованиям: надо следить за ходом конкретных матчей, изменением приемов, многообразием техник и темпераментов. Социолог должен постоянно обращаться и к теории, и к истории. Если он не понимает логики игры, то он напрасно будет следить за действиями игроков и не сможет понять смысла тактического рисунка той или иной игры. В разделе, посвященном истории, Арон описывает характеристики мировой системы и ее подсистем, анализирует различные модели стратегии устрашения в ядерный век, прослеживает эволюцию дипломатии между двумя полюсами биполярного мира и в рамках каждого из них.

Наконец, в четвертой части, посвященной праксеологии, появляется еще один символический персонаж – арбитр. Как надо интерпретировать положения, записанные в правилах игры? Действительно ли в тех или иных условиях произошло нарушение правил? При этом, если арбитр «судит» игроков, то игроки и зрители, в свою очередь, молча или шумно, неизбежно «судят» самого судью, игроки одной команды «судят» как своих партнеров, так и соперников и т. д. Все эти суждения колеблются между оценкой эффективности («он хорошо сыграл»), оценкой наказания («он поступил согласно правилам») и оценкой спортивной морали («эта команда вела себя в соответствии с духом игры»). Даже в спорте не все, что не запрещено, является морально оправданным. Тем более это относится к международным отношениям. Их анализ так же не может ограничиваться только наблюдением и описанием, но требует суждений и оценок. Какая стратегия может считаться моральной и какая – разумной или рациональной? В чем состоят сильные и слабые стороны стремлений добиться мира путем установления господства закона? Каковы преимущества и недостатки попыток его достижения путем установления империи?

Как уже отмечалось, книга Арона «Мир и Война между нациями» сыграла и продолжает играть заметную роль в становлении и развитии французской научной школы, и в частности – социологии международных отношений. Разумеется, последователи его взглядов (Жан-Пьер Деррьеник, Робер Боск, Жак Унцингер и др.) учитывают, что многие из высказанных Ароном положений принадлежат своему времени. Впрочем, и сам он в своих мемуарах признает, что «наполовину не достиг своей цели», причем в значительной мере эта самокритика касается как раз социологического раздела, и в частности – конкретного приложения закономерностей и детерминант к анализу конкретных проблем. Однако само его понимание социологии международных отношений, и главное – обоснование необходимости ее развития, во многом сохранило свою актуальность и сегодня.

Разъясняя указанное понимание, Ж. – П. Деррьеник подчеркивает, что поскольку существует два основных подхода к анализу социальных отношений, постольку есть два типа социологии: детерминистская социология, продолжающая традицию Э. Дюркгейма, и социология действия, основывающаяся на подходах, разработанных М. Вебером. Разница между ними достаточно условна, т. к. акционализм не отрицает каузальности, а детерминизм тоже «субъективен», ибо является формулированием намерения исследователя. Его оправдание – в необходимом недоверии исследователя к суждениям изучаемых им людей. Конкретно же эта разница состоит в том, что социология действия исходит из существования причин особого рода, которые необходимо принимать во внимание. Эти причины – решения, то есть выбор между многими возможными событиями, который делается в зависимости от существующего состояния информации и особых критериев оценки. Социология международных отношений является социологией действия. Она исходит из того, что наиболее существенная черта фактов (вещей, событий) состоит в их наделенности значением (что связано с правилами интерпретации) и ценностью (связанной с критериями оценки). То и другое зависит от информации. Таким образом, в центре проблематики социологии международных отношений – понятие «решение». При этом она должна исходить из целей, которые преследуют люди (из их решений), а не из целей, которые они должны преследовать по мнению социолога (т. е. из интересов).