Ха Джун Чхан - 23 тайны: то, что вам не расскажут про капитализм

В богатых странах, напротив, большинство граждан даже не пытаются становиться предпринимателями. В большинстве своем они работают в компании, где кроме них, бывает, трудится по нескольку десятков тысяч человек, которые выполняют высокоспециализированную и узкопрофессиональную работу. И хотя некоторые мечтают или даже праздно толкуют о том, чтобы открыть собственное дело и «стать самому себе хозяином», мало кто из них реализует это на практике, поскольку предпринимательство — дело трудное и рискованное. В результате большинство людей в богатых странах всю свою трудовую жизнь реализуют не свои собственные предпринимательские замыслы, а чужие.

Вывод же в том, что в развивающихся странах люди намного предприимчивее, чем в развитых странах. По данным Организации экономического сотрудничества и развития, в большинстве развивающихся стран 30–50% не занятых в сельском хозяйстве трудовых ресурсов работают на собственный бизнес (в сельском хозяйстве их доля, как правило, еще выше). В некоторых беднейших странах доля людей, работающих как индивидуальные предприниматели, может оказаться намного выше: 66,9% в Гане, 75,4% в Бангладеш и поразительные 88,7% в Бенине {38} 38 OECD, “Is informal normal? — Towards more and better jobs in developing countries”, 2009. . Для сравнения: в развитых странах работают в собственном бизнесе лишь 12,8% несельскохозяйственных работников. В некоторых странах их доля не достигает даже одного из десяти: 6,7% — в Норвегии, 7,5% — в США и 8,6% — во Франции (выходит, что сетования Буша в отношении французов — классический пример того, как человек не замечает бревна в собственном глазу). Итак, даже без учета фермеров (которые сделали бы эту долю еще выше), вероятность того, что средний житель развивающейся страны окажется предпринимателем, более чем в два раза выше, чем вероятность, что им окажется человек из развитой страны (30% против 12,8%). Если мы сравним Бангладеш и США, то разница окажется в 10 раз (7,5% против 75,4%). И, в предельном случае, вероятность того, что житель Бенина окажется предпринимателем, в целых 13 раз выше, чем та же вероятность для норвежца (88,7% против 6,7%).

И даже тем людям, которые имеют свой бизнес в богатых странах, нет необходимости быть столь же изобретательными, как их коллегам в бедных странах. У предпринимателей в развивающихся странах постоянно происходит что-то непредвиденное. Производственный график ломается из-за отключения электричества. Таможня не пропускает запчасти, необходимые для станка, ремонт которого и так уже откладывался из-за трудностей с получением разрешения на покупку долларов. Сырье доставляется не вовремя, так как сломался — в который раз! — грузовик развозки, угодив в яму на дороге. А местные мелкие чиновники все время толкуют правила по-своему и даже изобретают новые, чтобы выудить из вас взятку. Чтобы справиться со всеми этими препятствиями, необходим проворный ум и умение импровизировать. Если бы среднему американскому бизнесмену пришлось бы руководить маленькой компанией в Мапуту или Пномпене, он бы и недели не протянул, столкнувшись с подобными проблемами.

Перед нами явная загадка. По сравнению с богатыми странами в развивающихся странах гораздо больше людей (в процентном отношении) занято предпринимательской деятельностью. К тому же их предпринимательские умения намного чаще и жестче проверяются жизнью, чем у их коллег в богатых странах. Так почему же тогда эти более предприимчивые страны — беднее?

Безграничная с виду предпринимательская энергия бедных людей в бедных странах, конечно же, не осталась незамеченной. Все большее влияние начинает приобретать точка зрения, что двигателем развития для бедных стран должен стать так называемый «неформальный сектор», состоящий из малых предприятий, не зарегистрированных официально.

Предприниматели неформального сектора, гласит эта точка зрения, с трудом выживают не потому, что им не хватает понимания происходящего и необходимых навыков, а потому, что им не достать денег для реализации своего понимания. Обычные банки относятся к ним с пристрастием, а местные ростовщики взимают непомерные проценты. Если выдать такому предпринимателю под разумные проценты небольшой кредит (называемый «микрокредитом») на открытие продуктового магазинчика, покупку мобильного телефона для сдачи его напрокат или на покупку куриц, чтобы продавать от них яйца, он сможет вызволить себя из нищеты. Поскольку эти маленькие предприятия составляют основную часть экономики развивающейся страны, их успех будет означать успех общего экономического развития.

Изобретение концепции микрокредитования обычно приписывается Мухаммеду Юнусу, профессору экономики, который был олицетворением сферы микрокредитования, с тех пор как в 1983 году основал у себя на родине, в Бангладеш, уникальный банк «Грамин», хотя аналогичные попытки предпринимались и до него. Несмотря на то, что банк «Грамин» давал ссуды беднякам, особенно женщинам из бедных слоев, которые традиционно считаются клиентами высокого риска, он мог похвастаться очень высоким уровнем возврата (95% и больше), показывая тем самым, что бедные тоже могут быть надежными клиентами. К началу 1990-х годов успех банка «Грамин» и некоторых аналогичных банков в таких странах, как Боливия, был замечен, и идея микрокредита — или, более широко, микрофинансирования, включающего систему сбережений и страхования, а не одно лишь кредитование, — распространилась достаточно быстро.

Рецепт великолепен. Микрокредитование позволяет беднякам выбраться из нищеты собственными усилиями, предоставляя им финансовые средства для реализации собственного предпринимательского потенциала. При этом предприниматели приобретают независимость и самоуважение, поскольку для обеспечения собственного выживания они больше не полагаются на подачки правительства и зарубежных гуманитарных организаций. Малообеспеченным женщинам микрокредит оказывает особенно ценную поддержку, поскольку дает им возможность и получать доход, и, тем самым, улучшать свои рыночные позиции по сравнению с мужчинами. Избавившись от необходимости субсидировать бедных, правительство испытывает меньшее давление на бюджет. Накапливающееся богатство делает богаче всю экономику, а не только предпринимателей неформального сектора. После всего вышесказанного неудивительно, что профессор Юнус убежден: с помощью микрофинансирования мы в состоянии создать «лишенный нищеты мир, в котором единственным местом, где мы сможем увидеть нищету, останется музей».

К середине 2000-х годов популярность микрофинансирования достигла максимума. 2005 год был назван ООН Международным годом микрокредитования. Инициативу поддержали и члены королевских фамилий, такие как королева Иордании Рания, и знаменитости, например, актрисы Натали Портман и Айшвария Рай. Влияние микрофинансирования достигло пика в 2006 году, когда Нобелевская премия мира была присуждена совместно профессору Юнусу и его банку «Грамин».