Дамбиса Мойо - Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди

Логика такова: количество пахотной земли в мире не бесконечно, и за нее уже идет конкуренция. Не только отдельные люди из частного сектора, компании и фонды введут борьбу за покупку земли у государств в остающихся плодородных регионах всего мира. В статье, озаглавленной «Новый колониализм: иностранные инвесторы расхватывают африканские сельскохозяйственные земли», газета Der Spiegel отмечает всего лишь несколько подобных сделок: правительство Судана сдало 1,5 миллиона гектаров первоклассной земли государствам Персидского залива, Египту и Южной Корее в аренду на 99 лет. Кувейт арендовал 130 тысяч гектаров рисовых полей в Камбодже. Египет планирует выращивать пшеницу и кукурузу на 840 тысячах гектаров в Уганде. При том что 80% еще невозделанной сельскохозяйственной земли находятся в Африке, дело не только в конкуренции, но и в безопасности, а также в побочных эффектах в виде роста цен на еду, по мере того как ее будет становиться все меньше.

Что касается политической уязвимости, Евразийская группа подсчитала глобальный индекс политического риска (от 0 до 100, где низкий балл означает плохой результат, а высокий балл — хороший) для двадцати четырех развивающихся рынков на основании их способности справляться с внутренними и внешними потрясениями и кризисами. Самые стабильные страны (с индексом выше 80) обладают большинством следующих характеристик: эффективные государственные институты, высокая степень политической институционализации, высокая степень легитимности, здоровая экономическая деятельность и экономический курс, отсутствие серьезной антигосударственной оппозиции, немногочисленные случаи политического насилия, низкий уровень социальных, этнических и религиозных трений и редкие гуманитарные катастрофы. Пожалуй, неудивительно, что высокие баллы (в скобках) набрали Венгрия (77), Южная Корея (76) и Польша (74), а низкие баллы — Пакистан (42), Нигерия (46), Венесуэла (51) и Иран (51). Кроме того, по другим рейтингам страны с беднейшей экономикой одновременно являются самыми опасными странами мира, по порядку: Сомали, Афганистан, Ирак, Демократическая Республика Конго и Пакистан.

Компании, предлагающие страхование политических рисков, несколько снижают инвестиционный риск за счет того, что страхуют потенциальных инвесторов от враждебных действий государства, войны, гражданского конфликта и терроризма в разных странах. Таким образом, индустрия страхования от политических рисков имеет свой, основанный на рыночных условиях рейтинг самых рискованных стран мира.

Никто не говорил, что будет легко, но у Остальных есть кое-что такое, чего нет у Запада — политический характер, который помогает им принять необходимые решения, чтобы сохранить стабильность в обществе. Конечно, все эти трудности представляют в невеселом свете путь развивающегося мира к прогрессу, который может запнуться и замереть. Но в следующем разделе мы поговорим о том, что, несмотря на всю уязвимость развивающихся стран, преграды на их пути вполне преодолимы.

В августе 2009 года в Цзыкэтане (город с 10 тысячами жителей в китайском уезде Синхай) произошла вспышка одной из самых редких и смертельных форм чумы — легочная. Китайское правительство действовало без промедления. Власти изолировали город и поместили жителей в карантин, то есть повели себя так, как, видимо, всегда ведут в ответ на события, затрагивающие всю страну: односторонне и решительно и, как сказали бы некоторые, наступая на личные желания ради высшего блага общества.

Теперь сравните то, что случилось в том же месяце в Великобритании, где властям пришлось иметь дело со вспышкой свиного гриппа. Хотя медики предостерегли правительство об опасностях свободной раздачи противогриппозных препаратов, власти, боясь реакции избирателей, решили раздавать лекарства не просто излишние, но даже вредные, так как они могли способствовать мутации вируса и его возвращению в гораздо более опасной форме. Профессор Роберт Дингволл, член Комитета по этическим аспектам пандемического гриппа, сказал: «Власти сочли просто неприемлемым сказать жителям Великобритании, что у нас огромные запасы лекарств, но их не будет в свободном доступе».

Здесь и заключается существенная разница между образом мысли Остальных и Запада. В таких странах, как Китай, государство стоит на первом месте и правительство действует ради общего блага, даже вопреки интересам отдельной личности. Западным правительствам, наоборот, изначально присуще понятие, что права человека важнее всего.

С помощью политической тактики твердой руки и сильного аппарата развивающиеся страны могут принять и принимают сложные, нелегкие решения и обладают достаточной властью, чтобы осуществить их быстрее, чем их западные коллеги. В США, например, политическое решение должно пройти через конгресс, сенат и администрацию президента, прежде чем закон будет принят. Пока пишется эта книга, президент США ездит по стране, агитируя в поддержку программы здравоохранения, которая может принести благо миллионам американцев, но встречается с сильной оппозицией заинтересованных лиц и их сторонников. Пожалуй, так и работает демократия, но какой огромной ценой.

В Великобритании годы могут уйти на запросы и общественные слушания, прежде чем будет одобрен план строительства шоссе, электростанции или крупных проектов инфраструктуры (прошло уже шесть лет после публикации документа британского правительства о строительстве третьей взлетно-посадочной полосы аэропорта Хитроу, но полоса так и не построена).

Так или иначе, в большинстве стран Запада вновь избранное правительство может быстро изменить или отменить принятые решения, если оно придерживается других политических убеждений и взглядов. Последовательность в политике гарантирована только на то время, пока избранная власть стоит у руля. В США политический императив (не говоря уже о лобби) таков, что при выборах в конгресс и сенат раз в два года власти приходится бороться на выборах и побеждать каждые двадцать четыре месяца (плюс еще раз в четыре года президентская гонка — и риск политических перемен).

Честно говоря, рамки конституции, которая определяла США в последние три века и является предметом национальной гордости, едва ли могут измениться так, чтобы наделить государство большей властью. Похоже, однако, что США как раз и нужно больше власти, больше гибкости и меньше комитетов. Какой прок в том, чтобы в тисках финансового кризиса — экономического ЧП, которое, по мнению большинства, подкосили и страну, и мир, — президент США добивался консенсуса по вопросу отчаянно необходимого пакета мер но стимулированию экономики, прежде чем он и его советники получат возможность действовать? В ноябре 2008 года в Китае пакет мер по стимулированию экономики на сумму 596 миллиардов долларов (4 триллиона юаней) для борьбы с финансовым кризисом был принят за несколько дней. Он составил почти 15% от ежегодного объема производства и был рассчитан на два года с лишним. [110] Вэнь Цзябао: «Китайский пакет мер по стимулированию экономики начинает окупаться в апреле 2009 года», агентство Синьхуа: http://news.xinhuanet.com/english/2009-04/18/content_11208884.htm [111] China Announces Massive Stimulus Package // Forbes. 9 ноября 2008 года. Аналогично, когда в середине 2000-х вспыхнул птичий грипп, в Китае, как считается, всего за несколько дней было забито 2 миллиона птиц, чтобы предотвратить распространение эпидемии, тогда как из-за политических препирательств в США едва ли сумели забить хотя бы одну.