Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

Инфляция и контроль за ценами. На стороне спроса можно ожидать, что инфляционное давление, порождаемое требованиями о повышении заработной платы (со стороны профсоюзов и т. п.), должно быть выше в формальном секторе. В таком случае можно ожидать тенденцию к постепенному замещению непрерывно дорожающей «формальной» рабочей силы более дешевой неформальной. Что касается контроля за ценами, то он рождает сильнейшие стимулы к уходу в неформальную экономику, где регулирование цен отсутствует. На стороне предложения как инфляция, так и контроль за ценами служат мощными факторами, усиливающими недоверие к государству и подрывающими «налоговую мораль». Это снижает неденежные (психологические) издержки, которые могут сопровождать решения работников об уходе «в тень».

Социальные нормы и «налоговая мораль». Когда принятые в обществе моральные нормы санкционируют уклонение от налогов, не осуждая или даже одобряя подобную практику, масштабы неформальной экономики и неформальной занятости неизбежно увеличиваются.

Неравенство в распределении доходов. Когда бедные воспринимают существование высокого экономического неравенства как подтверждение того, что государство занято обслуживанием интересов наиболее состоятельных слоев общества, логично ожидать их массового исхода в неформальность. Возникающее отсюда недоверие к государству подрывает «налоговую мораль», что дополнительно усиливает стимулы к уходу в неформальную экономику. Большое неравенство в распределении доходов может также свидетельствовать о присутствии на рынке труда значительного числа работников с низкой потенциальной производительностью, которые не в состоянии конкурировать за «хорошие» (формальные) рабочие места и вынуждены поэтому оседать на «плохих» (неформальных). Не менее важно, что при наличии глубоких имущественных контрастов создание справедливой и эффективной системы сбора и использования налогов становится практически неразрешимой задачей. У многих социальных групп возникает ощущение, что то, что они получают от государства в виде общественных благ, мало соответствует тому, что они отдают ему в виде налогов. Это еще более подрывает «налоговую мораль» и ведет к дальнейшей переориентации предложения труда с формального сектора на неформальный.

Чаще, однако, высокое неравенство является не столько фактором, порождающим деформализацию, сколько ее следствием. Если распределение неформальных работников по заработной плате смещено относительно распределения формальных, то это дополнительно увеличивает масштабы неравенства. Например, заработная плата неформальных наемных работников может быть меньше, чем у формальных наемных работников, а у последних меньше, чем у неформальных самозанятых. Обе неформальные группы при этом будут «растягивать» общее распределение, увеличивая неравенство.

Характеристики социального капитала. Социальный капитал любых обществ внутренне неоднороден. Одни его составляющие части оказываются комплементарными по отношению к участию в формальной, другие – в неформальной экономике. Так, фактором, сдерживающим масштабы распространения неформальности на рынке труда, может быть высокий уровень легитимности, который государство имеет в глазах общества. Тогда попытки ухода «в тень» будут наталкиваться не только на более эффективный инфорсмент со стороны официальных инстанций, но также на серьезные психологические издержки (чувство вины, стыда и т. п.) и моральное осуждение окружающих. Этот общий вывод вполне приложим и к отдельным государственным институтам (судебной системе, налоговой системе, пенсионной системе и т. д.): доверие к ним будет ослаблять стимулы к деформализации, недоверие – их усиливать.

На стороне предложения более активное участие в неформальной занятости будет наблюдаться у индивидов, впитавших в себя «культуру неформальности» [Perry et al., 2007]. Если в семье или в малой группе, к которой принадлежит человек, многие трудятся неофициально; если его связи и контакты замкнуты в основном на тех, чья экономическая активность протекает в неформальном секторе; если среда, в которой он вращается, не усматривает в нарушении формальных правил ничего предосудительного, – все это будет способствовать его «затягиванию» в неформальность. Можно поэтому ожидать, что более высокая склонность к деформализации трудовых отношений будет проявляться у групп со значительными запасами «неформального социального капитала» – мигрантов, национальных меньшинств, сельских жителей и т. д. Чем шире их представительство на рынке труда, тем масштабнее, при прочих равных условиях, будет неформальная занятость. На стороне спроса предприятия, созданные представителями таких групп, также с большей вероятностью будут сохранять неформальный статус и привлекать работников на условиях неформального найма.

Обзор этих разнообразных влияний показывает, что при изменениях институциональной среды неформальная занятость будет испытывать «эпициклы» сокращения и расширения. В общем случае можно утверждать, что ухудшение качества институтов будет сопровождаться ее ростом, улучшение – ее сжатием.

Эволюция социальных норм и «налоговой морали». Стандартные модели рынка труда, отмечая роль институтов, сокращающих спрос на труд и отсекающих отдельные группы работников от участия в формальном рынке труда (таких как МЗП, 333, налоги и т. д.), позволяют лучше понять природу неформальности. Однако они дают лишь статическую картину, многое оставляя без объяснения.

Один из факторов, не учитываемых в стандартных моделях, – это исходная «история» неформальности как начальное условие последующей эволюции. Понятно, что в стране с более высоким стартовым уровнем неформальной занятости одномоментное введение даже идеальных формальных институтов не смогло бы быстро изменить ситуацию, поскольку основные агенты рынка труда «приучены» к другой среде, в соответствии с которой они и формируют свои ожидания и поведение. Если все кругом находят способ работать без регистрации или не платить (или недоплачивать) налоги, оставаясь в тени или полутени, то рациональной стратегией для (пока) формального агента становится «быть как все», т. е. также искать способ уклонения от этих издержек. Прошлое недвусмысленно влияет на принятие решений, обращенных в будущее, и тем самым задает основную «колею» движения. Простое снижение налогов в таких условиях не изменит принципиального отношения к их уплате, если издержки уклонения не возрастут для всех таким образом, что в результате партнеры и соседи начнут менять свое поведение. Но здесь необходимо время, чтобы новые стандарты взаимодействия смогли сформироваться, закрепиться и распространиться, став «достоверными» для всех.