Юрий Борисов - Игры в «Русский М&А»

История цивилизации убедительно показывает, что у каждой большой социальной группы неизбежно складывается свой кодекс поведения и свод понятий о том, что считать в этом поведении хорошим, а что плохим. По-научному говоря — этос. Обращаясь к истории, мы особо выделяем рыцарский этос и противопоставляем его мещанскому, буржуазному этосу. Свой этос был у крестьян, мастеровых, врачей, проституток и устойчивых преступных сообществ. При этом этос художественной богемы сильно отличается от этоса ремесленника художественных промыслов. А этос мультимиллионеров от этоса автомобильных дилеров. Довольно поздно, в историческом понимании, сложился бюрократический этос. Еще позже — этос публичных политиков. В СССР особый этос возник у интеллигенции, которая очень старалась выделить себя из остального городского населения хотя бы квазиоипозиционностью режиму и «духовным страданием за страну». Этос — это не только, как человек видит себя в глазах себе подобных и по этому взгляду корректирует свое поведение, это и то, как сама эта обособленная группа людей видит или хочет видеть себя в глазах остального общества. Общественная роль устоявшегося этоса проявляется в том, что он оказывает моральное воздействие на человека еще до того, как тот совершает поступок.

Классическая буржуазия вырастала, что в Европе, что в дореволюционной России, из религиозного протеста, заполняя общественные ниши, не связанные с обязательным исповедованием господствующей религии. Большинство купцов и промышленников в Европе выросли из протестантов, а в России — из старообрядцев. И тех и других объединял весьма сходный этос: глубокая религиозность, труд как служение Богу, честность, верность слову, культ партнерства, что морально обуздывало природную жадность купца, заставляя его держаться в рамках приличий. В России даже слово «товарищ» происходит от слова «товар», а коммерческое партнерство до сих пор называется «товариществом».

Когда в перестроечном СССР, а затем и в постсоветской России, предпринимательский слой в обществе только-только вновь стал формироваться, им, за неимением классового сознания, сразу же были востребованы внешние аксессуары своего отличия от остального населения. Материальным носителем идейного размежевания с неимущими стали красные пиджаки (которые мой знакомый коммерсант из Австрии — Вильфред — привез сбывать в Россию в 1992 г., потому как у него на родине они были безнадежным неликвидом), мобильные телефоны в руках напоказ, шейные золотые цепи граммов по сто, «гайки» на пальцах в два ряда, подержанный «мерин» и «распальцовка».

Общество отреагировало на это анекдотами про «новых русских». Но со временем, с взрослением и укрупнением самого бизнеса, и особенно, после кризиса 1998 г., осознанием насущной необходимости вхождения отечественного бизнеса в глобальную экономику, такое поведение и внешний вид стали в бизнес-сообществе маргинальными, как и детская обидчивость коммерсанта. Возникла насущная необходимость «черного кобеля отмыть добела».

Находясь в ситуации невозможности переписать собственную биографию, крупный отечественный бизнес вознамерился представить себя мировому сообществу «перековавшимся» и «перевоспитавшимся».

Принятие «Хартии корпоративной и деловой этики» и создание комиссии по корпоративной этике при РСПП наблюдатели встретили адекватно, как очередную олигархическую пиар-акцию. И отнеслись к ней также скептически, как и к заявлениям пресс-службы НК «Юкос» о ее «финансовой прозрачности». Тем более что само создание такой комиссии проходило на фоне усиления активного внимания Генеральной прокуратуры страны к крупнейшей в стране нефтяной компании.

Окончательное оформление произошло 6 июня, когда к хартии и комиссии присоединились организации малого и среднего бизнеса страны — «ОПОРа России» и «Деловая Россия». Что ж, не расходится с Марксом, который всегда за крупной буржуазией оставлял место гегемона буржуазного общества.

Одновременно со стороны некоторых членов РСПП раздались заявления о неповоротливости, неэффективности и коррумпированности судебной системы страны. То есть российским предпринимателям предложили альтернативный продукт рассмотрения хозяйственных споров, без задействования правоохранительной и судебной системы государства.

Кто б сомневался в том, что предприниматели предпочтут эффективный и быстрый альтернативный арбитраж. Правда, при одном условии: если он будет справедливым.

Но если копнуть глубже, то все эти действия РСПП нормально укладываются в нынешнюю озабоченность крупного российского бизнеса о своей репутации, в первую очередь в глазах Запада. Построение крупных, вертикально интегрированных холдингов в стране практически закончилось и пора уже приступать к истинной цели приватизации — продаже российского бизнеса западному инвестору

BONY-скандалы начала тысячелетия наглядно показали, что деньги, добытые приватизацией и вывезенные из России и, казалось бы, надежно укрытые от посягательств российской власти, Запад «вдруг» не признал легитимными. Мало того — наглядно показал, что в любой момент любой российский олигарх может остаться вообще ни с чем по причинам «нечистоплотного» происхождения этого капитала. Но мир не без добрых людей, подмигнули, намекнули, что, только продав свой бизнес Западу, наши олигархи получат настоящие деньги. Чистые, как слеза младенца, в глазах не только правоохранительных органов стран «золотого миллиарда», но и с точки зрения этоса их бизнес-сообществ. А удачный опыт ТНК по «слиянию» с ВР не только показал «генеральную линию», но и подхлестнул аппетиты.

Неслучайно, первым делом комиссия по корпоративной этике при РСПП заручилась поддержкой Американской торговой палаты, с которой в июне прошлого года на Петербургском международном экономической форуме даже было подписано соглашение о сотрудничестве. После подписания этого соглашения глава комиссии г-н Титов заявил: «Комиссия авторитетна в промышленных кругах», хотя к тому времени еще ни одного решения комиссия не вынесла.

Также кажется не случайным, что первым в роли председателя панели арбитров выступил именно Михаил Ходорковский. В рамках дорогостоящего репутационного менеджмента первого лица НК «Юкос», ему было очень выгодно выглядеть не только самому «белым и пушистым», но и принципиальным моральным арбитром остальных «зеленых и пупырчатых». Опять-таки в глазах Запада.

Слияние «Юкоса» с «Сибнефтью» шло полным ходом, и главные акционеры уже вели секретные переговоры о продаже 25 % объединенной компании «Юкос-Сибнефть» американской нефтяной компании Exxon за $24 миллиарда. Некоторые наблюдатели говорили о том, что продать акционеры «Юкоса» собирались все 40 % уставного капитала, но не сошлись в цене. В любом случае, если бы эта сделка состоялась, г-н Ходорковский стал бы самым богатым в мире человеком по количеству наличных денег, за исключением разве что Саддама Хусейна. Как говорила г-жа Механосянц в пьесе «Визит дамы»: «С такими деньгами не покупают, а устанавливают новый мировой порядок». А у г-жи Механосянц весь капитал был — всего-навсего — каких-то жалких $4 миллиарда.