Ирина Черешнева - Обеспечение фундаментальных прав человека при обработке данных в государственном управлении

В целях настоящего исследования нельзя обойти вниманием отправной научно-методологический подход, связанный с правовым осмыслением цифровых технологий в целом и алгоритмов в частности. Если в отношении технологий право «колеблется» между киберлибертарианством (утверждающим, что технологии радикально изменят право и приведут к утрате его значения перед лицом программного кода) и консервативной позицией, считающей, что право с легкостью урегулирует любые цифровые технологии в традиционном ключе, то касательно алгоритмов право изначально занимало позицию регулятора, т. е. право относится к алгоритму как объекту регулирования. При этом в юридическом смысле правовой охране подлежали не сами алгоритмы, а программы. Причем, что особенно важно для государственного управления, происходило это в рамках гражданского права, которое, как известно, распространяется на отношения с участием государства в ограниченном объеме.

Программы для ЭВМ в целях охраны авторским правом в силу указания ст. 1261 ГК РФ и в соответствии с закрепленными на международном уровне подходами условно приравниваются к произведениям литературы. Аналогичное правило предусмотрено в п. 1 ст. 1 °Cоглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности, согласно которому компьютерные программы, которые могут быть выражены на любом языке и в любой форме, включая исходный текст и объектный код, подлежат авторско-правовой охране как литературные произведения. Однако необходимо учитывать специфику программ для ЭВМ, которая вытекает из их предназначения – обеспечивать функционирование компьютерных устройств, осуществление определенных алгоритмов и процессов, достижение результатов, имеющих по своей сущности технический характер. Перед литературными произведениями такой задачи не ставится [34] Близнец И. А., Леонтьев К.Б., Кубышкин А. В. Правовая охрана авторских и смежных прав в Российской Федерации. – М., 2017. .

Алгоритм как последовательность операций является основным компонентом программы, отражая ту главную идею, согласно которой должен работать компьютер. Однако в соответствии с п. 5 ст. 1259 ГК РФ авторские права не распространяются на идеи, концепции, принципы, методы, процессы, системы, способы решения технических, организационных или иных задач, открытия, факты, языки программирования. В итоге алгоритм как таковой лишен правовой защиты, охраняется лишь его реализация в виде последовательности операций и действий над этими операциями [35] Российское гражданское право: учебник: в 2 т. Т. I. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права ⁄ отв. ред. Е.А. Суханов. —М.: Статут, 2015. . Это обстоятельство имеет перспективное значение, если иметь в виду использование алгоритмов в государственном управлении в качестве «замены» человека, принимающего решения. В этом смысле алгоритм как бы становится стороной управленческого отношения и «несет обязанности» в отношении граждан, в том числе по соблюдению прав человека.

Тем не менее согласно директиве 91/250/СЕ от 14 мая 1991 г. «О правовой охране компьютерных программ» такая защита предоставлялась только самим программам, но не идеям и принципам, лежащим в основе алгоритма [36] Директива Совета европейских сообществ от 14 мая 1991 г. № 91/250/ ЕЭС «О правовой охране компьютерных программ», http://base.garant.ru/ 2565722/. . Это правило сохранилось и в новой директиве 2009/24 от 23 апреля 2009 г. [37] Директива Европейского парламента и Совета Европейского союза 2009/24/ ЕС от 23 апреля 2009 г. о правовой охране компьютерных программ (кодифицированная версия), http://base.garant.ru/71657620/. Суд Европейского союза подтвердил изложенную позицию, указав, что защите авторским правом подлежат код-источник (исходный текст) и объектный код компьютерной программы [38] Court of Justice of the European Union. Annual report. 2010. https://curia.eu-ropa.eu/jcms/upload/docs/application/pdf/2011-05/ra2010_version_integrale_ en.pdf. .

Между тем не только в зарубежных странах, но и в России на практике осуществляется патентование алгоритмов (в качестве изобретений (способа)) [39] Цивилистическая концепция интеллектуальной собственности в системе российского права: монография/ под общ. ред. М. А. Рожковой. – М.: Статут, 2018. . Программные алгоритмы могут быть запатентованы в качестве изобретений в виде технических решений, относящихся к способу (п. 1 ст. 1350 ГК РФ). Но для этого разработчикам необходимо добиться соответствия решения требованию изобретательского уровня и определить ожидаемый материально-технический результат, которого предполагается достичь за счет данного решения [40] Ворожевич А. С. Исключительные права в цифровой сфере: объекты, границы, пределы осуществления (комментарий законодательства)//Современные информационные технологии и право: монография/ отв. ред. Е.Б. Лауте. —М.: Статут, 2019.-С. 208–233. .

Таким образом, алгоритмы хорошо знакомы праву в качестве объектов регулирования, но праву гражданскому, частному. Для полноценного использования алгоритмов в государственном управлении необходимо публично-правовое регулирование возникающих отношений, что позволит обеспечить защиту прав граждан посредством публично-правовых механизмов.

Широкое распространение ИКТ и в особенности цифровых технологий, их применение в государственном управлении дали основание для введения алгоритмов в поле публичного права. Любопытно, что понятие «алгоритм» в российских нормативных правовых актах почти не употребляется в его техническом значении, а используется для обозначения порядка действий (например, алгоритм (порядок) взаимодействия заинтересованных органов государственной власти при выявлении противоправного контента в сети Интернет, принятый Роскомнадзором).

В Европе тоже избегают понятия «алгоритм». С 1981 г. используется термин «автоматизированная обработка данных», который напоминает алгоритм по содержанию (совокупность действий): автоматизированная обработка включает следующие операции, осуществляемые полностью или частично с помощью автоматизированных средств: хранение данных, осуществление логических и/или арифметических операций с этими данными, их изменение, уничтожение, поиск или распространение (Конвенция Совета Европы о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных от 28 января 1981 г.) [41] Конвенция Совета Европы о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных от 28 января 1981 г.//Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс». .

Нетрудно заметить, что сфера применения автоматизированной обработки данных ограничена персональными данными, т. е. публично-правовая защита сконцентрирована на человеке с его частной жизнью и персональными данными. Собственно, так и произошло право на защиту персональных данных и была заложена традиция «сопротивления» индивидуальным автоматизированным решениям. Так, Регламент № 2018/1725 Европейского парламента и Совета Европейского союза «О защите физических лиц при обработке персональных данных» (п. 43) определяет, что субъект данных должен иметь право не подчиняться решению, которое может включать принятие мер, оценивающих личные аспекты, относящиеся к нему или к ней, которое основывается исключительно на автоматизированной обработке и результатом которого являются юридические последствия в отношении его или ее или которое сходным образом может значительно повлиять на него или на нее, такое как практики электронного подбора кадров без вмешательства человека [42] Регламент Европейского парламента и Совета Европейского союза 2018/1725 от 23 октября 2018 г. о защите физических лиц при обработке персональных данных, осуществляемой учреждениями, органами, службами и агентствами Союза, и о свободном обращении таких данных, а также об отмене Регламента (ЕС) 45/2001 и Решения 1247/2002/ЕС. http://base.garant.ru/72759520/. .