Владимир Тарасов - Управленческая элита. Как мы ее отбираем и готовим

Но прошло немного времени, и народ начал оглядываться: а как насчет экономики? Работа более никем не организуется, заработки прекратились. Стали обращаться к царю за хлебом. Тот покрутился, покрутился, понял, что зря разрушил все государственные структуры и вообще зря не интересовался экономикой, которую теперь никак не наладить.

От народной любви до ненависти к самодержцу – один шаг, и «царю» очень уж не хотелось, чтобы народ этот шаг сделал, а нога-то уже была занесена: уже пошли насмешки над его экономической и управленческой беспомощностью! Поэтому «царь», поняв, что положение обязывает , вошел в переговоры с прежним правительством, которое согласилось восстановить экономику и заработки трудящимся при условии, что:

царь объявит, что узурпировал абсолютную власть в стране в результате временного умственного помешательства, а теперь он выздоровевший президент!

Что тот и сделал, но имидж его (и не только в игре) при этом несколько пострадал.

Его ошибка была в том, что он отнесся к бизнес-лагерю несколько несерьезно (как к только игре ), о чем даже и пожалел.

Внезапно не стало хватать наличной игровой валюты. Усилия по поиску причин ее исчезновения из оборота долго не давали результатов, пока не выяснилось, что один из участников с неизвестными даже ему самому целями скупал ее в больших количествах за реальные доллары.

К счастью, ему представился случай скупленные вийтны красиво потратить: веселая команда царя-президента в целях восстановления завалившегося набок имиджа своего патрона провела благотворительный аукцион в пользу соседнего детского пионерлагеря.

Проблема алкоголя в бизнес-лагере достаточно серьезна: из усиленного сочетания алкоголя со значительной психологической нагрузкой может произойти психическое расстройство, что и произошло с двумя участниками.

В 2000 г. состоялся бизнес-лагерь в Лосево (под Санкт-Петербургом). В нем впервые была применена новая схема запуска бизнес-лагеря.

Если раньше избранная власть начинала организацию с нуля и тратила много времени и сил, чтобы наладить институты власти, то в Лосево впервые организаторы еще до выборов образовали из себя временное, но нормально функционирующее правительство и после выборов просто передали дела вновь избранной власти. Эта схема себя оправдала, и более того: часть этого временного правительства во главе с временным президентом не захотела до конца складывать с себя властные полномочия, объявив себя новым государством, внеся тем самым некоторую сложность в различение игрового и внеигрового поведения. Сложность, опять-таки поневоле, обогатившая арсенал технологий (нет худа без добра!).

Кроме того, в этом бизнес-лагере впервые велся рейтинг участников по экономическим и политическим показателям, а также по успехам в управленческих поединках. Каждый участник мог следить, растет или падает его рейтинг, что позволило держать всех в хорошей деловой форме.

Бизнес-лагерь в Лосево запомнился и драматическим событием, связанным с «Часом Х». Было известно, что готовится покушение на президента, и организаторы посоветовали ему полностью довериться своему руководителю службы безопасности, квалифицированному человеку, и просто следовать инструкциям последнего. Так президент и поступил.

Но ни организаторы, ни президент не знали, что у руководителя службы безопасности были свои виды на будущее: он готовился, а затем и отпраздновал игровую свадьбу, и это радостное событие, вместе с последовавшим «медовым месяцем» настолько завладело его вниманием, что появился он на «Часе Х» в последнюю минуту и совершенно неподготовленным.

Не имея ни готовой стратегии, ни тактики противостояния террористам, он, несмотря на свою полную неподготовленность, но движимый желанием сохранить президенту жизнь, принял беспрецедентные меры.

Во время встречи президента с народом многочисленная охрана перебила треть населения страны как предполагаемых террористов, а самого Президента для пущей безопасности заставила присесть на корточки. Трудно придумать мероприятие, столь разделяющее президента с народом и наносящее столь громадный ущерб его имиджу.

Сам президент едва не пал жертвой терракта (возможно, если бы «пал», ущерба для имиджа не случилось бы – павших любят больше!).

До президента из-за обилия охраны и тайной полиции на площадке террористам было крайне трудно добраться. Один из них сделал цирковой кувырок, приведший в замешательство охрану, но порвать ожерелье президента не успел – оно было за мгновение до этого порвано охранником президента, а «оказавшийся опоздавшим» террорист сразу же был убит.

Охранник немедленно сделал публичное заявление, что поскольку у него в момент, когда он порвал ожерелье, не было оружия, то президент жив, его ожерелье подлежит замене, а сам он готов ответить за свой хулиганский поступок. Президенту ожерелье тут же восстановили, охранника задержала полиция, и «Час Х» продолжился. Собственно, именно благодаря этому трюку охранника президент остался в живых.

Возник казус. Если бы такие действия охранника были проявлением находчивости, это можно было бы уподобить тому, как охранник при виде опасности невежливо отталкивает президента в сторону. Но, как выяснилось уже после окончания бизнес-лагеря, в данном случае эта технология «спасения президента, опирающаяся на нюансы правил», заранее была разработана молодыми людьми, еще подростками, участвовавшими в «Часе Х» в бизнес-лагерях, а это меняло дело: это было уже не находчивостью, а непозволительным и неигровым упрощением задач охраны.

Вопрос повис.

После «Часа Х» президенту был объявлен импичмент, но не очень чисто с правовой точки зрения, началась затяжная юридическая борьба.

Во время одного из наших совещаний – совещаний организаторов – ко мне неожиданно подошел судья и вручил повестку в суд, куда я должен был явиться в качестве свидетеля и дать показания относительно того, откуда взялось оружие для «Часа Х». Надо сказать, что в эту минуту я почувствовал самый настоящий дискомфорт человека, которому вручают повестку в суд. В мои планы выступать в качестве свидетеля по вопросам, связанным с «Часом Х», и быть там публично допрашиваемым во время судебного процесса совершенно не входило!

К счастью, судья собственноручно вручил мне повестку, а не через судебного исполнителя, чем я немедленно воспользовался.

Я намеренно воспринял судью не в роли судебного исполнителя, а именно как судью и спросил его, а что за вопрос, может быть, я смогу ответить тут же, потому что в данный момент я не могу отлучиться, а задерживать из-за меня судебную процедуру было бы неправильно и неуважительно по отношению к столь высокому органу, как суд!