Георгий Гинс - Предприниматель

Надо думать, что совместная работа теоретика и практика была в данном вопросе более чем уместной.

Когда холодная обычно теория оживляется тем, что пережито и передумано практикой, она всегда выигрывает. Она становится тогда понятной и доступной для более широких кругов читателей, а ее утверждения становятся не только более уверенными, но и более решительными и горячими.

Мы подходим к оценке роли и значения предпринимателя, исходя из соображений экономической выгоды для общества, а не из отвлеченных идей.

Если бы мы говорили о преимуществе индивидуализма и личной свободы, то этому могла бы быть противопоставлена извечно враждебная ей идея коллективизма. Какой из этих «измов» лучше, это дело не только теории, но и рассудка, и характера, и веры. Важно, что выгоднее и плодотворнее для общества. Спорить об этом целесообразнее не теоретическими доводами, а фактами. Гораздо убедительнее то, что может быть подсчитано с карандашом. Поставим вопрос о выгодности той или другой системы хозяйства и мы увидим, что в такой постановке вопрос о значении предпринимателя очень легко разрешается в пользу последнего. Предприниматель живет тем, что создает новые виды потребительных ценностей, расширяет и улучшает производство, привлекает к работе новые кадры людей, обогащает и пополняет источники, из которых черпаются средства на улучшение благополучия широких масс.

В сознании этого значения предпринимательства для благополучия народа мы признали своевременным перейти в наступление, чтоб отвоевать в литературе позиции, которые по праву и логике должны принадлежать людям с предпринимательской инициативой и энергией. Это нужно не столько для предпринимателей, сколько для народного хозяйства, прогресс которого зависит в значительной степени от инициативы и деятельности предпринимателей. Это нужно для того, чтобы противодействовать экспериментам, связанным с разрушением и жертвами, перестраивающим хозяйственную систему по кабинетным схемам, игнорирующим человеческую психологию и мертвящим живые силы хозяйственной деятельности.

Г. Гинс

Харбин, 20 февраля 1940 г.

Среди множества людей, живущих изо дня в день своими мирскими заботами и не поднимающихся над средним уровнем, появляются время от времени, как блестящие кометы среди мириадов звезд, люди большого успеха, оставляющие за собой блестящий след.

В редких случаях это баловни судьбы. В большинстве случаев это наделенные особыми дарованиями, выдающиеся в каком-нибудь отношении люди: писатели, поэты, музыканты, певцы, ученые, государственные деятели, полководцы, изобретатели, предприниматели. На долю их достается и слава, и богатство. Некоторые из них пользуются общим расположением и признанием, другие вызывают ненависть или зависть у многих, но есть и такие, удачи которых вызывают зависть и неодобрение у большинства. К числу последних чаще других принадлежат предприниматели.

Почему же богатство певца или изобретателя не вызывает той озлобленной зависти толпы, какую мы замечаем по отношению к удачливым промышленникам, коммерсантам или финансистам?

Объясняется это характером деятельности тех, кого мы склонны считать счастливцами.

Великим артистам, например, люди несут свои дары добровольно. Они могут обойтись и без них, могут и не признать их гения. Но еще важнее то, что процесс деятельности многих выдающихся людей проходит, так сказать, на глазах. Люди знают их индивидуальное творчество. Они знают, что изобретение принадлежит Эдиссону, что роман написан Л. Толстым, стихотворение — Лонгфелло, картина — Рафаэлем. Творческую деятельность артистов они непосредственно воспринимают: перед ними поет Шаляпин, играет Хейфец, выступает на экране Яннингс и т. п.

Не таково положение предпринимателя. Деятельность его связана с использованием труда большего или меньшего количества других людей.

Служащим и рабочим представляется, что богатство предпринимателя создается только их трудом. Эта ложная идея копошится в мозгу рабочих и служащих и отравляет их душу беспокойным озлоблением. Лженаучная теория марксизма об эксплуатации труда разжигает это озлобление. С другой стороны, успех предпринимателя, коммерсант ли он, финансист или промышленник, связан не с добровольным приношением, по свободному выбору, а с ценой, размер которой не зависит от воли отдельных клиентов. Ясно, что выгодность или невыгодность предпринятого дела определяется в момент его завершения, чаще всего в зависимости от способа и удачи сбыта, т. е. уже после того, как труд рабочих давно закончен и оплачен, и что ни в какой зависимости от труда рабочих не находится. Правда, под влиянием самообмана или незнания законов рынка масса людей, пользующихся плодами деятельности предпринимателя, склонна думать, что цена зависит в полной мере от предпринимателя и что он «грабит» своего клиента, перелагая на него все свои личные расходы и вымещая на нем все свои неудачи. Так создается то предубеждение, которое распространяется обычно на предпринимателей всякого рода и возрастает пропорционально размеру предприятия и масштабу его работы. Поэтому мелкие предприниматели вовсе не вызывают нареканий, к средним относятся большей частью терпимо, а дальше, чем предприниматели крупнее, тем обычно более недоверия, зависти и злобы они испытывают.

К несчастью, предубеждения создаются нередко учеными, которые своими односторонними идеями заражают целые поколения.

Многие социальные учения порочны в самой своей основе только потому, что их авторы исходили из неправильного представления о психологии людей. Одни считают людей порочными от природы, другие, наоборот, переоценивают их светлые свойства; одни полагают, что каждый человек может быть приспособлен и подготовлен к любой профессии, достаточно лишь его надлежащим образом обучить; другие, наоборот, приписывают способности руководителей только особой породе избранных людей (элите) или какой-либо одной расе, отрицая у других людей или рас наличие подобных способностей и свойств.

Применительно к предпринимательству допускаются такие же ошибки. Предпринимателя изображают часто как прирожденного эксплуататора, жадного, ненасытного, себялюбивого — какое-то исчадие ада. Социалистические же учения говорят о государстве без права и о хозяйстве без хозяина, сосредоточивая все внимание на системе и вовсе забывая о тех людях, от деятельности которых зависит успех или неудача осуществления системы. Ленин допускал, что государством может управлять «каждый», по очереди надевая государственный хомут; подобно этому социалисты допускают, что предприятиями будут управлять выборные или назначенные лица от тех общественных организаций, в распоряжение которых будут переданы средства производства. В обоих случаях предполагалось, что не требуется каких-либо особых природных свойств, каждый может быть государственным деятелем, каждый может быть предпринимателем, достаточно лишь обладать для возглавления дела соответствующим авторитетом.