Марк Гоулстон - Как разговаривать с м*даками. Что делать с неадекватными и невыносимыми людьми в вашей жизни

Таким образом, грехи моего друга были незначительными, не смертельными. И поэтому я быстро понял, что же случилось.

– Ты хочешь знать, что произошло на самом деле? – спросил я. Мой друг ответил согласием. И я объяснил ему, что его дочери необходимо ненавидеть его из-за собственной ригидности.

Люди с ригидным типом характера различаются между собой. Одним недостает эмоциональной гибкости, но в остальном они ведут себя вполне обычно. Другие – перфекционисты, ожидающие такого же перфекционизма от окружающих. У некоторых наблюдается легкая степень аутичного спектра, а у других – пограничное расстройство личности.

Однако у всех этих людей есть общая черта: они не способны адаптироваться к новой ситуации, потому что им не хватает гибкости. И из-за неспособности адаптироваться у них начинаются проблемы. Если что-то происходит не так, ригидные люди не способны признать свою вину. Это все равно что сказать: «Я не могу ничего исправить». А навечно оказаться в тупике без возможности выхода – страшно.

В результате такие люди испытывают потребность в собственной правоте, поскольку в противном случае, если им не хватает гибкости изменить ситуацию, они чувствуют себя беспомощными. Поэтому, столкнувшись с нерешаемой своими силами задачей, они перекладывают вину на кого-то другого. Как правило, этим кем-то оказываются мать или отец. И я был уверен, что в случае моего друга дела обстояли именно так.

Бен поинтересовался, что ему делать. Я посоветовал ему попросить среднюю дочь, Дрю, передать от него записку. В записке, сказал я, он должен признать свои ошибки и, что важнее, дать возможность для примирения. Вот что он написал: «Я попросил Дрю передать тебе эту записку. Если ты не захочешь ее читать, я пойму. Я хочу извиниться за две вещи. Во-первых, я никогда по-настоящему не понимал тебя. А во-вторых, несмотря на то что мне следовало понять тебя лучше, я боялся. Дело в том, что я всегда пытаюсь держаться подальше от того, с чем могу не справиться. Если тебе кажется, что меня не было рядом, ты права. Но я хочу сказать тебе: до конца своих дней я буду открыт для любой беседы и любых идей о том, как нам все исправить».

Прочитав мне эту записку, Бен прослезился: «Это так странно, потому что все, что ты сказал, – правда». Он объяснил, что действительно чувствовал себя напуганным, когда у детей возникали проблемы. Остальные дети, больше полагавшиеся на себя по сравнению с Энджи, справлялись с трудностями сами или просили мать о помощи, а впоследствии, вступив в брак, делились проблемами с супругами. Но Энджи, которая не могла решить проблемы самостоятельно и у которой не было партнера, было некого винить, кроме отца.

На самом деле то, что Энджи приняла за безучастность, оказалось страхом. И мой друг был готов бороться со страхом и заботиться о дочери в будущем, дабы вернуть ее расположение.

Недавно я поговорил с Беном, и он поделился новостями. Когда Дрю передала сестре записку, Энджи сказала: «Хорошо. Я поговорю с ним. Но не об этой записке». Энджи приоткрыла дверь, ведущую навстречу примирению. Но она хотела действовать на своих условиях, чтобы отец не подумал, будто она подчиняется его указаниям.

Надеюсь, в их случае моя стратегия со временем принесет свои плоды. Однако будьте осторожны: не рассчитывайте, что она окажется эффективной в любой ситуации. Дети с высокой степенью ригидности и тем более с пограничным расстройством личности часто продолжают перекладывать вину на других.

Но, даже если этот подход не помирит детей и родителей, он поможет последним прийти в себя. Поскольку люди, готовые пойти на контакт, чувствуют, что ведут себя настолько открыто, насколько это возможно, и делают все, что в их силах. Поэтому, даже если они не добиваются победы, им становится легче.

Если ребенок ненавидит вас без очевидной причины, спросите себя, не прячется ли за ненавистью боязнь ошибиться или, что хуже, боязнь почувствовать себя психом.

1. Если ребенок, которого вы любите, не разговаривает с вами, найдите добровольного посредника. (Убедитесь, что человек готов взять на себя эту роль.)

2. Напишите письмо, подобное упомянутому мной ранее, и отправьте его. В нем признайте ошибки, допущенные вами как родителем.

3. Если человек захочет возобновить с вами отношения, поймите, что вам придется поработать над своей способностью помогать людям. А если не захочет – поймите, что сделали все, что было в ваших силах.

Спросите любого повзрослевшего ребенка: нет никого – вообще никого – более безумного или сводящего с ума, чем родитель, тяжело переносящий старость. Однако я сочувствую пожилым людям, которые ведут себя иррационально. (И не потому, что моя собственная старость уже не за горами.) Представьте, каково это: превратиться из внушающего уважение или даже страх главы семьи в человека, с которым все обращаются как с ребенком. Или вообразите, каково это: сначала быть уважаемым врачом, бухгалтером или менеджером, а стать хрупким стариком с пигментными пятнами и избытком волос в носу. А теперь добавьте к этому потерю контроля над собой. Вы уже не можете водить машину. Не можете даже ходить самостоятельно. Вам нужны памперсы. Представьте, как утрачиваете контроль над разумом и телом, а ваша жизнь ускользает от вас.

А каково приходится в таком случае вашему ребенку – младенцу, которому вы вытирали зад, тинейджеру, которого вы учили водить, взрослому, которому вы давали наставления. Теперь он водит вас в магазин, помогает готовить, разбираться с финансами и, да, возможно, даже прибирает за вами в уборной.

Если задуматься над этим, неудивительно, что многие пожилые люди несчастны. И неудивительно, что они делают несчастными своих повзрослевших детей. Потому что хуже утраты собственных способностей может быть только обмен ролями с сыном или дочерью, при котором вы зависите от человека, который раньше зависел от вас.

Когда отец Джен разменял девятый десяток, он отказался переехать к ней или отправиться в дом престарелых. Она пыталась нанимать для него сиделок, но он умудрился разогнать их всех за несколько недель. Поэтому раз в несколько дней Джен приходилось ехать домой к отцу, чтобы привезти ему еду, постирать одежду, постричь газон, помыть полы и посуду.

Со всем этим у Джен не возникало никаких проблем, но ее огорчало то, что отец продолжал садиться за руль. Его соседи, боявшиеся за своих детей, в конце концов перешли к активным мерам, проколов шины и отсоединив аккумулятор у его автомобиля, когда однажды вечером он забыл закрыть машину. (И Джен, которая знала, что за этим вандализмом стоят соседи, мысленно их поблагодарила.)