Элвин Рот - Кому что достанется – и почему. Книга о рынках, которые работают без денег

Этот не слишком позитивный опыт привел к тому, что в конце 2007 года Гарет Хил основал сеть обмена донорскими почками, которую назвал National Kidney Registry (NKR). Штаб-квартира находится недалеко от дома Хила на Лонг-Айленде; цель этой организации – содействие потенциально относительно длинным цепочкам неодновременного обмена донорскими органами путем вовлечения в процесс больниц и нецелевых доноров. Если больница присылает нецелевого донора, NKR обещает завершить одну из своих цепочек именно в ней, давая таким образом гарантию, что, поделившись донором, больница не лишится трансплантата совсем. Обратите внимание, что медицинские учреждения не только обеспечивают уход за пациентами, но и получают прибыль от трансплантации, так как являются коммерческими предприятиями.

Кстати, о получении прибыли. Когда я рассказываю людям о дизайне рынка, программировании и политике в сфере здравоохранения, без которых нельзя организовать обмен почками, нередко находится человек – порой даже мой коллега-экономист, – который заявляет, что обычная торговля органами существенно все упростила бы. По его словам, если просто позволить рынку делать свою работу, цена на донорские почки очень скоро установится в той точке, в которой достаточно людей будут готовы продать один из своих парных органов и лист ожидания перестанет существовать. В конце концов, недостатка в высокомотивированных покупателях на этом рынке явно не наблюдается.

Как экономист я понимаю эту точку зрения. Рынки часто дают людям то, что они хотят получить, и без усилий специалистов по разработке дизайна. Но на пути торговли человеческими органами стоит одно весьма существенное препятствие, о котором я уже упоминал: во всем мире, за исключением Ирана, это считается незаконным. И объясняется это тем, что многие люди считают торговлю донорскими органами аморальной. Мы подробно обсудим этот момент как константу при совершении вполне благовидных сделок в главе 11. Сейчас же только скажу, что в настоящий момент представляется маловероятным, чтобы запрет на торговлю человеческими органами был снят в ближайшее время.

Впрочем, нужно отметить, что хорошо и правильно организованные координационные центры способны очень серьезно помочь людям, нуждающимся в донорских почках. Конечно, это не значит, что обмен позволит нам когда-либо полностью избавиться от постоянно удлиняющихся листов ожидания, но если мы сумеем убедить достаточно пациентов, хирургов и больниц принять участие в таких программах и начать безбоязненно обмениваться необходимой информацией, то сможем существенно увеличить число трансплантаций.

Несмотря на то что донорский обмен сегодня широко распространяется, это движение наталкивается на все новые препятствия, что, впрочем, характерно для всех рынков на этапе становления. В самом начале деятельности нашей задачей было разработать механизм обмена почками таким образом, чтобы пары пациент-донор и их хирурги без опаски регистрировались в базах данных таких программ. Сегодня руководители центров трансплантации стали игроками стратегическими, и теперь наша самая сложная и главная проблема – это создание дизайна информационно-координационных центров, который сделает безопасным для больниц регистрацию всех имеющихся у них пар пациент-донор, а не только тех, для которых особенно трудно подобрать паросочетание. Сегодня некоторые больницы упрямо не выпускают из своих цепких рук пары, для которых легко найти соответствия, рассчитывая произвести обмен самостоятельно, не выходя за собственные стены. Эти клиники и больницы обращаются в координационные центры только тогда, когда убеждаются, что не могут сделать это сами.

Следует отметить, что желание придержать возможность простого подбора соответствий характерно для всех рынков, работающих при участии посредников. Взять хоть рынок недвижимости. Дома, которые легко продать, на «горячем» рынке зачастую вообще не появляются. Риелторы просто знакомят зарегистрированных у них продавцов, запрашивающих умеренную цену, с покупателями, у которых нет необходимости продать дом, где они живут, прежде чем купить новый. Такая сделка может быть выгодной для обеих сторон, но не всегда. Конечно же, данный подход способствует быстрой продаже дома, избавляя участников сделки от потери времени и нервов и прочих неприятностей излишне долгого поиска вариантов, но, вполне возможно, продавцы получили бы больше, если бы их дома были выставлены на продажу на более плотном рынке. Для отдельных риелторских фирм этот подход, несомненно, хорош, так как они удовлетворяют потребности обеих сторон сделки быстро и с незначительными затратами. Тем не менее рынку в целом при этом приходится намного труднее, потому что «легкие» сделки на свободный рынок не допускаются и остается непропорционально большая доля слишком дорогих домов и не слишком состоятельных покупателей. Это часто приводит к снижению объема продаж, поскольку некоторые дома, выставленные на продажу по относительно приемлемым ценам, возможно, были бы приобретены покупателями, которые были вытеснены с рынка непомерно высокими ценами.

С аналогичными искушениями сталкиваются и фондовые брокеры; вот почему в большинстве стран сегодня установлены законы и отраслевые нормы и правила, запрещающие брокерским фирмам держать в тайне «легкие» сделки. Чрезвычайно заманчиво сократить расходы и заработать дополнительную прибыль, приобретая ценные бумаги непосредственно у продавцов, установивших низкие цены, и сразу же продавая их покупателям, предлагающим высокие цены. Эта практика, как правило, выгодна для брокерских компаний, но вовсе не для их клиентов и, уж конечно, не для рынка в целом, который в результате, скорее всего, обслуживает намного меньше участников, чем мог бы, если бы на фондовой бирже были зарегистрированы все сделки, благодаря чему рынок был бы достаточно плотным.

Таким образом, когда центры трансплантации придерживают для себя доноров и реципиентов, для которых легко подобрать пары, и проводят такие пересадки у себя, резко сокращается количество человек, которых можно было бы сопоставить в масштабах всей страны, ведь намного проще найти подходящего донора для сложно сопоставимых пар, если выбор проводится не исключительно среди таких же пар. Я изучал эту проблему вместе с Итаи Ашлаги, профессором Массачусетского технологического института, и мы пришли к выводу, что ее можно устранить, если внести относительно незначительные изменения в существующую практику: в частности, следует расширить подход к отчетности таким образом, чтобы можно было находить и отслеживать больницы, инициирующие цепочки обмена с привлечением нецелевых доноров. Подумайте об этом как о своего рода программе, подобной тем, которые устраивают авиакомпании для часто летающих пассажиров [13]: можно следить за тем, сколько пар, для которых легко подобрать соответствия, зарегистрировала каждая больница в координационном центре. Затем, когда обнаруживается связь между двумя сложносовместимыми парами, которые должны быть включены в обмен, цепочка разрывается в пользу той пары, в которую входит пациент из больницы, зарегистрировавшей и легкосовместимые пары. В таком случае мы открыто признаем, что больницы ведут стратегические игры и конкурируют друг с другом, что, собственно говоря, известно каждому, но многие врачи и администраторы больниц упрямо отказываются признавать.