Михаил Делягин - Как самому победить кризис. Наука экономить, наука рисковать

Дело в том, что большинство дедушек и бабушек моих знакомых или их родителей (в зависимости от поколения, к которому они сами принадлежали) родилось в исключительно неблагоприятных условиях и местах. И если бы наши предки выбирали для рождения детей место и время, взвешивали бы последствия, оценивали бы перспективы и сопоставляли риски, – у меня не было бы не только многих друзей, но и жены.

Потому что их родители просто не имели бы шанса появиться на свет.

Ну редко в нашей стране условия бывают благоприятными, что уж тут поделать.

Бог с ними, со страной и государством, но мы живем сегодня в очень большой степени потому, что дети – наши деды и бабушки, родители, да и мы сами – рассматривались в наших семьях как главное счастье и главная ценность.

Иногда нечего было есть, иногда негде было жить, иногда жили под вполне реальным страхом смерти.

Но люди живы не тогда, когда они передвигают ноги, а когда у них есть дети.

И если у нас сегодня нет детей, мы как-то не вполне живы, Вы не находите?

Учитесь у чеченского народа, ответившего на войну и разгул бандитизма (от которого страдали и страдают и сами чеченцы тоже) беспрецедентным демографическим взрывом.

Дело не в каком-то мифическом долге перед какими-то грядущими поколениями, совсем нет.

Дело в физиологических особенностях нашего организма: обычному нормальному человеку, чтобы быть счастливым и чувствовать себя хорошо, нужно иметь детей. И проблемы, которые они приносят на социальном и материальном уровнях, более чем компенсируются удовлетворением, порождаемым их наличием, на психологическом и даже чисто биологическом уровнях.

Против природы не попрешь.

Наш народ вымирает сейчас не столько из-за плохих внешних условий (это объяснение годилось года до 2002-го максимум), сколько из-за резкого изменения осознаваемой части собственной мотивации.

Это хорошо и правильно, что после краха Советского Союза мы начали потреблять и отчасти превратились в «общество потребления».

Беда в том, что мы, как обычно, осуществили переход от идеологизированного общества к «обществу потребления» с неприемлемым энтузиазмом, попытавшись, как и всякие неофиты, стать святее Папы Римского (или в данном случае правильней говорить «святее Макдоналдса»? – не знаю, я не теолог), по принципу «заставь дурака богу молиться».

В результате стремление к потреблению как таковому на время вытеснило у нас все остальные ценности и мотивации.

Это естественно: если человек долго голодал, он набрасывается на еду как одержимый – и может наесться до заворота кишок.

Наше общество «наелось» потреблением до собственного вымирания – по крайней мере, до его продолжения.

В условиях кризиса никто – и мы сами тоже – не обеспечит нам уровня потребления, приемлемого для рождения и воспитания детей с точки зрения стандартов и норм «общества потребления».

И если мы ограничим себя пониманием лишь этого аспекта проблемы, мы загоним себя в жесточайший конфликт между нашими социальными и биологическими потребностями, между потребностью рожать детей в благополучии – и потребностью рожать их и воспитывать их, делать их (если, конечно, получится) людьми лучше и успешнее себя.

В рамках стандартов материального потребления этот конфликт не имеет выхода для нашего поколения и заведет нас в лучшем случае в глубочайший невроз, выныривание из которого в самые жестокие социально-экономические реалии кризиса будет восприниматься как счастливый и беззаботный отдых на каких-нибудь Багамах.

Выходом, как мне кажется, является расширение учитываемого при принятии решений круга факторов с исключительно материального на нематериальное потребление тоже.

Ведь дети – это тоже потребление, просто более высокая его форма.

Да, их воспитание отнимает время и силы, накладывает на Вас родительскую ответственность; более того, ребенок – это «постоянное ощущение внутренней несвободы: родив ребенка, Вы в полной мере ощущаете, что уже никогда не останетесь одни».

Но так ли плохо это отсутствие одиночества?

Именно дети наполняют Вашу жизнь новым смыслом – ив этом отношении они являются значительно более эффективным способом потребления жизни, чем непосредственно придуманные для этого устройства.

Человек сугубо биологически устроен так, что ему нужны, необходимы дети.

Человек не может полностью раскрыться и полностью реализовать себя вне их воспитания.

Без них самая яркая, самая насыщенная жизнь постепенно становится тусклой, и самый успешный человек начинает терзаться ощущением ее пустоты и бессмысленности.

Без них крайне трудна гармоничная семейная жизнь.

Я видел это с достаточно близкого расстояния много раз.

Настоящая семья исключительно редко может быть не только прочной, но и благополучной без детей. Они придают смысл совместной жизни и цементируют ее намного надежней секса, – и они, если Вы относитесь к ним правильно, никогда не дадут Вам заскучать, потому что меняются значительно быстрее, чем Вы, и объективно нуждаются в Вашей помощи.

Именно поэтому семья без детей – это, как правило, трагедия.

Именно поэтому бездетные люди берут приемных детей.

Именно поэтому «веселого гея увидишь только в гробу», а в либеральных странах гомосексуалисты бьются за право усыновлять детей, в чем я им, конечно же, не пожелаю успеха.

С чисто рыночной точки зрения ребенок, рожденный в кризис, – хотя «поднять» его родителям будет намного труднее – столкнется со значительно меньшей конкуренцией (просто потому, что у него будет меньше сверстников) во всем – начиная с поиска хорошей школы и кончая поиском хорошей работы. И поскольку Вы на ранних этапах поневоле будете участвовать в этой конкуренции вместе с ним, Ваши трудности по его рождению и воспитанию будут отчасти компенсированы меньшей остротой этой конкуренции.

Конечно, ждать конца кризиса все-таки рациональней, но, как я говорил в самом начале, у нас сейчас не кризис, у нас депрессия.

Все прогнозы о ее сроках относятся к числу наиболее оптимистических: депрессии вообще длятся долго (Великая депрессия – почти все 30-е годы, а последняя значимая, в Японии, продолжалась все 90-е годы и прихватила начало 2000-х), и начинающаяся отнюдь не обязана быть исключением.

Может оказаться так, что, дождавшись ее конца, Вы уже настолько устанете (а дети ведь дают и силы тоже), что у Вас останутся силы уже только на то, чтобы горевать по своей не удавшейся жизни. А с другой стороны, нет никаких гарантий, что Вы выйдете из экономической депрессии в лучшем материальном положении, чем входите в нее.

Есть и другое вполне эгоистическое соображение о смысле рождения детей даже в неблагоприятных экономических ситуациях. Как ни цинично это звучит, рационально воспитанные дети – это единственное доступное Вам нормальное пенсионное обеспечение (по крайней мере, после того, как в России прошла либеральная пенсионная реформа, бросившая все накопительные пенсионные взносы в фондовый рынок, обесценившийся вскоре после этого вчетверо).