Альф Рен - Фанки-идеи. Создание инноваций вне зоны комфорта

Уж никак не в отсутствии креативности или ее ограничении, поверьте! Просто для внедрения настолько радикальной инновации компаниям нужно было принять решение о серьезных изменениях. Я называю это принципом Нулевого Чудака (чем-то схоже с принципом «нулевого пациента» при возникновении пандемии). Этим словосочетанием я подчеркиваю отличие, тот факт, что «Нулевой Чудак» не такой, как остальные. Никто не хочет первым нарушать норму. Никто не хочет первым бросать вызов тому, что организация, в которой он работает, определила в качестве своей идентичности и собственного образа. Мы хотим, чтобы нас считали «нормальными», «такими же, как все», и мы чудовищно боимся выставить себя дураками. Не говоря уж о том, чтобы казаться чудаками со странностями.

Книги о креативности обычно затрагивают вопрос неопределенности, сопровождающей новые идеи, но следует отметить, что анализ посвящен исключительно страху критики. Конечно, такие страхи реальны, но это лишь поверхностный феномен в том, что касается сдерживания креативности. Даже если вы испытываете какое-то опасение, связанное с тем, не сочтут ли люди вашу новую идею дурацкой, — это незначительный страх по сравнению со страхом показаться «чудиком» или «придурком». В первом случае вас будут считать просто малость тупым, а во втором — под ударом окажется вся ваша личность. Вернуться в офис после того, как вы сказали на собрании глупость, еще не так трудно, но если ваша идея бросила вызов принятым нормам и устоявшимся представлениям, все ваши дальнейшие поступки очень быстро начнут воспринимать именно через призму нарушения норм (нормальности).

В случае с увлажняющими кремами для мужчин никто не хотел быть первым разрушителем общепринятого представления о том, что все мужчины крепки, круты, весьма гетеросексуальны, полны сил и лучше сдохнут, чем займутся таким бабским делом, как использование продуктов по уходу за лицом. Но есть еще крошечная деталь: мужчины в большинстве своем тщеславны и готовы заплатить любую цену, чтобы продолжать верить в то, будто они по-прежнему красивы и способны соблазнить 20-летнюю супермодель (я, конечно же, запросто могу это сделать, потому что использую крем с повышенным содержанием минералов) — об этой детали просто забыли. Ведь никому же не хочется выглядеть чудаком!

Только представьте: в либеральной Швеции, по оценкам, около 40 тысяч детей живут в так называемых радужных семьях, то есть семьях, где родители одного пола. Оценку количества радужных семей в США провести сложно, но, предположив, что даже если процентное отношение таких семей в США составляет всего 25 % от шведского показателя, можно сделать вывод, что с однополыми родителями живут 340 тысяч детей. В Швеции вплоть до 2007 года не было ни одного детского центра или детского сада, предназначенного для предоставления услуг этой группе.

Давайте только представим: с одной стороны, есть огромная потребительская группа, с другой — ни один предприниматель не предлагает услуги для нее.

Конечно, не все однополые семьи хотят, чтобы их дети ходили в специальный детский сад, да и не всем предпринимателям следует фокусироваться на этой группе. Основная причина, по которой эту группу выделяю я, — желание подчеркнуть, что поиск рыночных возможностей порой ограничен предубеждениями, которых мы даже не замечаем. Точно так же, как мозг отстраняется от того, что он считает неприятным, мы очень часто, автоматически и бессознательно, игнорируем то, что культура или образование заставляют нас считать неприличным для обсуждения. К этой сфере относится все, что связано с сексом, но кажется, что особенно глубоко укоренившееся табу, гомосексуальность — самая высокая преграда для нестандартного мышления. Настолько высокая, что все, связанное с ней, автоматически становится «не моим делом» — даже если такое дело по факту оказывается очень успешным.

На самом фундаментальном уровне это связано с влечением и нашей неспособностью говорить и думать о роли влечения в обществе. В отличие от «стремления» или «потребности» влечение неприлично, непристойно. Но дело в том, что большую часть нашей жизни (даже почти всю) мы руководствуемся влечением. Нас постоянно и страстно влечет к тому, что, может быть, нам совсем не нужно. Профессор Микаэл Дален, эксперт в области потребительского поведения, назвал наш современный образ жизни «обществом ожиданий». В книге под название Nextopia [12] Micael Dahlen. Nextopia. Volante, 2011. он утверждает, что мы в большей степени руководствуемся желанием иметь что-то сверх имеющегося, чем реальным актом потребления, и он, возможно, прав. Общество в значительной степени ориентировано на влечение, а реальное влечение никогда не бывает удовлетворено.

Но если вы хотите, чтобы вас воспринимали всерьез в мире, где установлены определенные формы поведения, выступать с таким тезисом было бы по меньшей мере опрометчиво. Мы должны давать рациональное объяснение своему поведению, отрицать свои желания или, по крайней мере, изображать их более приземленными, практическими, чем они есть на самом деле. Именно поэтому мы так часто игнорируем желания других людей или открыто принижаем их. Все мы живем в нравственном обществе и пытаемся игнорировать или маргинализировать все, что не соответствует нашим представлениям о морали. И потому мы отказываемся признавать значимость сексуальности, иного образа жизни или даже наших собственных влечений. И все ограничения вкупе оказывают отрицательное воздействие на нашу креативность.

Нравственность является одним из самых мощных типов оружия в арсенале мозга для защиты «тайной коробки». Можно даже сказать, что это главный способ контроля мозга над нами, наблюдения за тем, чтобы мы не выходили за периметр допустимых мыслей. Наше нравственное чувство выражается по-разному: «А нам действительно нужно делать подобное?», или «А может, будем немного серьезнее?», или «Руководству это не понравится», или «Мы должны унижаться до такого?» Самый короткий вариант: «Фу!» Мы склонны придавать вещам и понятиям излишний нравственный аспект — и в результате намертво привязываемся к тому, что допустимо, безоговорочно принято всеми без исключения, бесцветно, пресно и усредненно. Короче говоря, мораль и нравственность лишают нас креативности.

Чтобы бороться с этим, чтобы привнести грязную вещицу под названием «креативность» в свою жизнь, надо научиться мыслить непристойно. Конечно же, я не призываю устраивать оргии в зале для заседаний — независимо от того, насколько это может быть весело и насколько отмороженные ваши коллеги — нет, нужно всего лишь пытаться вытолкнуть мышление в царство желаний, за пределы приличий. Нужно принять нашу творческую роль (особенно при работе в компании), заключающуюся в том, что не следует указывать людям, как им нужно жить, а, наоборот, следует позволять им проводить разные творческие эксперименты, реализовывать свой потенциал и достигать желаемого [13] В определенных границах, конечно же: корпорации не должны поддерживать преступное или разрушительное поведение, а, напротив, во всем действовать этично. Но вот должны ли они стремиться к нравственности? Это большой вопрос. .