Николас Шэксон - Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах

Джон Кристенсен вспоминает, что впервые заметил эффект «слепого пятна» в 1986 году. В то время он работал в Малайзии как экономист по проблемам развития бедных стран и изучал любопытные местные структуры, действующие как кооперативы, принимающие вклады. В сущности они были нерегулируемыми подобиями банков, которые принимали вклады от малазийских вдов и сирот и направляли их деньги в офшоры.

Собственно, кооперативы заинтересовали Кристенсена, когда в июле 1985 года в одном из них устроили обед в его честь. Проходило все в Куала-Лумпуре в роскошном офисном пентхаусе, в меню были королевские креветки, море пива «Гиннесс» и коньяка «Курвуазье», благодаря чему атмосфера становилась все непринужденнее. И тут выяснилось, что главный финансовый директор кооператива, а заодно партийный светоч Китайской ассоциации Малайзии, проявляет огромный интерес к детству Кристенсена, которое протекало довольно далеко от Куала-Лумпура, а конкретнее – в коронном владении Джерси. Но более всего просвещенный китаец хотел узнать, каков статус острова как крупной и продолжающей расти налоговой гавани и насколько безопасно размещать там деньги.

Кристенсен решил изучить это странное явление – малазийские кооперативы. «Вся их схема являлась сплошным надувательством» – рассказывает он. Центральный банк Малайзии не регулировал их деятельность, и они вообще никого не интересовали. Их международные офшорные операции были совершенно непрозрачными, из-за чего практически никто не мог выяснить – ни чрезмерно любопытные вкладчики, ни государственные контролирующие органы, – что происходит на самом деле, как прибыль уплывает инсайдерам, а риски взваливают на плечи рядовых малазийских вкладчиков и налогоплательщиков. После тщательного исследования Кристенсен написал о них статью, которая вышла в 1995 году в декабрьском номере журнала Business Times, и уехал из Малайзии. Его публикация вызвала грандиозный скандал, и в течение нескольких месяцев Центральному банку Малайзии пришлось приостанавливать деятельность двадцати четырех кооперативов в связи с массовым исходом вкладчиков.

Действительно странные вещи начали открываться позже, когда Кристенсен вернулся в Великобританию. Там он провел пару месяцев, прочесывая библиотеки и посещая всех экономистов и экспертов, каких мог найти, специализирующихся на рынках капиталов. Он пытался узнать, куда уходили деньги и как функционирует офшорная система. Никто ничего не знал. «Не думаю, чтобы кто-нибудь понимал, насколько эта штука злокачественная. Я так нигде и не смог раздобыть никакой ценной информации» – признался Кристенсен.

Бюджетный дефицит США представлял серьезную проблему уже в разгар войны во Вьетнаме, впоследствии состояние его только ухудшилось в связи со снижением налогов, проведенным Рейганом в 1981 году. Американские компании были вынуждены занимать деньги, эмитируя облигации, но если заимствования происходили на внутреннем рынке, то им приходилось конкурировать за капитал с правительством США, поднимая процентные ставки по своим облигациям и снижая темпы экономического роста. Естественно, они могли бы брать займы за рубежом, и тогда вся ситуация складывалась бы намного лучше. Но существовало одно препятствие – налоговая система. Скажем, французский инвестор, желавший приобрести определенные облигации, сталкивался с простым выбором: либо он вкладывался в американские облигации и платил в таком случае 30 центов с доллара в виде уплачиваемого нерезидентами налога на процентный доход; либо вскакивал в люксембургский «купонный автобус» [29] О «купонном автобусе» см. рассказ Бет Кролл в главе 10. и покупал евробонды, доходы с которых не облагались налогами. Некоторые инвесторы считали, что в такой ситуации они просто лишены выбора, и избегали вкладывать деньги в облигации США. Итак, американские политики стояли перед проблемой. Во-первых, они не желали без необходимости потворствовать махинациям с налогами – ведь Америка вовсе не налоговая гавань. Во-вторых, им казалось привлекательным, чтобы американские компании заимствовали средства за рубежом, но при этом очень хотелось сохранить свои 30 центов налога с доллара. Как решить задачу о квадратуре круга?

Поначалу политики были готовы довольствоваться компромиссом. Американские корпорации имели возможность выбрать удобную схему минимизации налогов, известную как «голландский бутерброд»: на Нидерландских Антильских островах учреждается офшорный финансовый филиал, используется для эмиссии евробондов, необлагаемых налогами, а выручка от их продажи переправляется родительской компании в США. Можно было бы обсуждать, должны ли власти США облагать этот доход налогами, ведь он получен на Антильских островах в соответствии с правилами местного налогообложения, которые предусмотрены договором, существующим между ними и островными властями. Налоговое управление США могло легко решить, что «голландский бутерброд» – просто махинация, и обложить этот доход налогом, но предпочло взглянуть на дело иначе. «Это были евробонды, облигации на предъявителя, и практически их невозможно облагать налогами. Вы, британцы, счастливые люди, поскольку имеете это [освобожденные от налогов, секретные рынки евробондов]. Нам тоже хотелось бы получить этот кусочек счастья – привлекать горячие деньги», – объяснял Майкл Дж. Макинтайр, ведущий американский эксперт по налогам и один из немногих американцев, выступавших в то время против описанной схемы.

Дэвид Розенблум, руководивший отделом международного налогообложения при министерстве финансов США (1978–1981), также вспоминает, насколько сомнительными казались эти официально допустимые офшорные фиглярства: «Все были очень возбуждены. Компании желали получить доступ к евродолларовому рынку и действительно нуждались в надежности. Структуры на Антильских островах были своего рода пустышками, фирмами, существовавшими только на бумаге. Ничего реального они не делали и существовали только в ящике стола какого-нибудь нотариуса в Кюрасао» 17.

Администрация Картера поручила специальной комиссии провести всестороннее обследование секретных юрисдикций, что стало первым в мировой истории по-настоящему серьезным вызовом системе офшоров. Доклад Гордона, как назвали отчет комиссии, осудил налоговые гавани, создающие ситуации, «привлекающие преступников и наносящие ущерб другим странам». Авторы отчета призывали Америку возглавить общемировое движение против налоговых гаваней и применить к ним самые жесткие меры. Опубликованный в 1981 году, за неделю до инаугурации Рональда Рейгана, доклад Гордона был немедленно предан забвению.